Кира с улыбкой взяла опустевший поднос и вышла. Веки вновь налились свинцовой тяжестью, и я, в очередной раз, провалился в уютное беспамятство сна…
Еще несколько дней, подобно тяжелобольному, я валялся в постели. Много ел и все остальное время спал. Меня мучил один вопрос: почему при потреблении такого количества пищи и воды, я не испытываю естественных надобностей противоположного свойства? Поначалу стеснялся задать его Кире, но потом все-таки спросил.
– Сейчас твое тело перестраивается на другой тип метаболизма – более рациональный. Съедаемая пища усваивается практически полностью, а жидкость за время сна уходит через поры кожи. Не волнуйся, через некоторое время организм сам стабилизируется, и дела поправятся, жидкость престанет уходить только через кожу, а что касается прочего, заботиться об этом тебе придется крайне редко.
– Не велика беда, привыкну, – поддержал я шутливый тон собеседницы.
Утром шестого дня после знаменательной пьянки с представителем иной цивилизации, я покинул кровать бодрым, отдохнувшим, без малейших признаков слабости. Пашкины трусы уже не соскакивали с бедер, даже стали чуть тесноваты, а майка при попытке стянуть с тела безнадежно расползлась под пальцами на лоскуты. Теперь из зеркала на меня смотрел здоровенный детина ростом за сто девяносто и с фигурой Аполлона Бельведерского.
Волосы с груди и живота куда-то исчезли. Лицо, по логике вещей, должно было нуждаться в бритве, но никакой растительности на подбородке и щеках не наблюдалось. Меня сильно порадовал сей факт, поскольку страшно не люблю елозить каждое утро бритвой по физиономии.
Зато голова теперь была украшена пока еще не длинной, но густой шевелюрой темно-пепельного цвета, из-за которой в моей юности было разбито не одно женское сердце. Лет эдак двадцать назад половина волос постепенно покинула мою голову. Поначалу, когда их выпадение только начиналось, я сильно расстраивался. Потом смирился. Сейчас был несказанно рад, что больше не придется изобретать хитроумные способы маскировки некрасивой тонзуры на макушке.
Последовав совету девушки, тщательно обследовал свой рот. Меня порадовали два ряда белых ровных зубов. Куда подевались коронки и пломбы, можно было только предполагать. Вероятнее всего, выплюнул куда-то во сне, а вполне возможно, они приняли самое активное участие в процессе обновленного метаболизма.
Мускулатура на теле стала рельефной, но не гипертрофированной, как это бывает у культуристов. Немного покривлявшись у зеркала, я выполнил мостик, все виды шпагата и в завершение, стоя на левой ноге, правой ступней погладил молодую поросль на голове.
– Хорош,