– Цезарь, вывести на экран личное досье Джеймса Рорха, землянина.
– Есть, госпожа.
Я прокручивала длинный документ. Некоторые ссылки вели в личный архив фотографий и видео. Я включила запись, на которой Джеймс отмечал день рождения своей дочери вместе с женой.
Перевела взгляд в окно – красная величественная пустыня и ультрамариновая атмосфера, испещренная белыми следами шаттлов и кораблей. Это моя реальность. Мой Марс. И я Тея Ло, могу менять эту реальность, если захочу.
– Цезарь, поверни назад. Надо заехать кое-куда перед аэродромом.
– Слушаю.
***
Я шла вдоль длинного ряда бойцов, дул ветер, он развевал мой плащ. На всех лицах защитные маски. Джеймс Рорх ковылял рядом со мной в наручниках. Он как-то сильно постарел и осунулся за последние дни. В глазах погас лихорадочный огонь, теперь в них читалась лишь горькая обреченность. Вот уже поднимаемся по трапу, заходим внутрь шаттла.
– Джеймс Рорх, согласно закону Альфы и семи городов-оплотов вас надлежит депортировать и передать суду Объедененного Королевства Нидерландов, – мой голос звучит ровно и спокойно, пока я зачитываю распоряжение.
Джеймс рассеянно кивает. Пора уходить.
– Выйдете все, – приказываю я бойцам, закладывая руки за спиной, – мне необходимо передать господину Рорху информацию конфиденциального порядка.
Бойцы вышли. Джеймс Рорх смотрит куда-то себе под ноги, казалось, он забыл о моем присутствии.
– Господин Рорх, – возвышаю я голос.
Тот вздрагивает и поднимает на меня пустые глаза.
– Вы согласны со своим обвинением?
– А вы обещали, что мне не предъявят обвинений, – прошептал он сухими губами. – Обещали…
Стиснула руки за спиной.
– Так и есть, Джеймс, я не смогла сдержать свое обещание, данное тебе тогда. Тогда что же? Как я могу сохранить свою репутацию идеального гражданина Марса? Только одним…Цезарь, ко мне!
Снежный барс поднялся по трапу и вошел в шаттл.
– Сейчас, Цезарь, – говорю ему. Мой биом все понимает, и тут же вырастает, принимая вид робота на глазах ошарашенного землянина.
Я протягиваю руку. Внутри Цезаря что-то щелкает и открывается панель на груди, в которой лежит маленький черный футляр. Беру его и тут же передаю Джеймсу.
– Вводится внутримышечно, натощак. Одной инъекции достаточно. Отменить все лекарства и терапию. Через семь дней уйдут все метастазы и восстановятся органы, – чеканю слова быстро. Стараюсь не смотреть на лицо Джеймса, которое менялось с каждым моим новым словом. От обреченности до недоумения, затем до крайнего потрясения. Он вскочил. Я развернулась, чтобы уйти. Но Джеймс схватил мои руки и рухнул на колени. Плечи его вздрагивали от рыданий.
– Благодарю…благодарю…лейтенант Ло…– слова давались ему с трудом. – До последнего дня, до последнего вздоха я буду молиться