– А ты, парень, однако, садист.
Бум! Короткий свинг слева – в челюсть. Онисим где сидел, там и лег.
Вожников, присев рядом, вытащил из-за пояса нож – девчонка что-то гневно закричала, типа «фашистский выкормыш» или что-то вроде того. Имела право, наверное, так ругаться, натерпелась…
Быстро освободив пленницу, Вожников распахнул дверь:
– Беги!
Девчонка непонимающе хлопнула глазами. Красивая…
– Беги, говорю, дура! Вон дубрава… давай.
Сказал и вышел, не оборачиваясь. И в последний момент вспомнил про оставленное в сарае копье… и про Онисима Морду. Повернулся…
Пришедшая, похоже, в себя девчонка пронеслась мимо с быстротою и ловкостью белки, лихо перемахнула через плетень… только ее и видели. Хм… значит, не дура, народную героиню из себя строить не стала и песню «замучен тяжелой неволей» про нее не споют.
Кстати, как там этот черт?
Проводив глазами беглянку, Егор заглянул в сарай: копье так и валялось, как и ватажник… последний, правда, стонал.
– Ну, значит, оклемается… гм… маркиз де Сад чертов.
Миновав двор, молодой человек зашагал к кучковавшимся у плетня ватажникам, деловито разбиравшим добычу. К ним подскочил и Никитушка Кривонос, на этот раз, правда, не с гусем, а с уткой. Вот ведь проглот, что – так жрать хочется?
– Тебя, Купи Веник, легче пришибить, чем прокормить, – подойдя ближе, пошутил молодой человек.
Ватажники весело рассмеялись, вполне довольные и собой, и своим удачливым атаманом. Вернулись к своим с песнями:
Эх, да славный молодец Илья!
Илейко Муромец – ха-ха!
Атаман тоже подпевал, только вполголоса:
Комбат, батяня, батяня комбат!
А что, хорошая песня. В данном случае очень даже уместная.
– Егор, ударишь со своими людьми вот сюда, видишь, где у них вторая мечеть.
– Ага, вижу, – склонился молодой атаман. – А которая первая?
– Вот этот серый камушек.
Микифор Око терпеливо ткнул прутиком в схему, самолично начерченную им на желтом речном песочке. Здесь, на широком плесе, собрались все ватажные командиры, которых Вожников, в зависимости от важности и боевого веса – сиречь количества сабель – про себя именовал «майорами», «капитанами» и «лейтенантами», сам же головной атаман считался вроде как «полковником», а то и «генерал-майором», последнее было бы даже ближе к истине.
Сам же Егор, судя по отношению к нему всех других атаманов, соответствовал сейчас чину капитана, как по количеству подчиненных ему людей, так и по качеству проводимых операций – тех же реквизиций, пока только ими и занимались. Практически все действия молодого атамана проходили на редкость удачно, пусть даже, взятые по отдельности, и не приносили такого дохода, как лихие набеги остальных ватажных вождей – Вожников никогда не брал последнее и, продемонстрировав свою силу, сразу