Моё спокойствие могло показаться следствием свалившегося потрясения. Наверно, от меня ждали слёз, истерики, обвинений. Я же просто стояла и смотрела – на разом постаревшего отца, на Старших, на виновато потупившегося Верховного.
Именно к нему я и обратилась:
– Скажите, пожалуйста, а мне дозволяется искать средства исцеления самостоятельно?
Маг взглянул на меня с неподдельным интересом:
– Вы хотите изучить проблему сами? Несмотря на случившееся с вами несчастье?
– Я неплохой целитель… – голос всё же дал осечку. – Вернее, была бы хорошим целителем. Чем целый год покорно ждать конца, лучше провести отпущенное время с пользой. Прошу о полном допуске к главному Хранилищу, господин Тэгьер.
Впоследствии я только дивилась собственной смелости. И радовалась, что догадалась воспользоваться моментом. Сложно было в присутствии родителей отказать умирающей, и косые взгляды Старших не стали преградой.
– Конечно, госпожа Сэнье, считайте, разрешение получено.
Так я определила свою судьбу.
С того дня прошла денница. Я не чувствовала в себе никаких изменений – порталы по-прежнему строились легко, свет загорался по щелчку пальцев, из зеркала на меня взирала юная девушка, а отнюдь не старуха. Иногда, проснувшись утром, я, как и раньше, ощущала искрящуюся силу… и с ужасом вспоминала, что это лишь остаточные явления.
Родным было тяжелее. Мама, при мне старательно сдерживаясь, наедине безостановочно рыдала. Отец безуспешно пытался её успокоить, а в результате расстраивался сам. Временами он смотрел в одну точку, и губы его кривились в бессильной ярости. Брат, как я уже упоминала, старался меня избегать. А в Скандье бушевала весна.
Дожди заливали всё вокруг, но на сей раз наш дом не тревожили бесконечные друзья и знакомые, проявив деликатность по отношению к семье, застигнутой горем. Ко мне из десятка подруг не явилась ни одна, я тоже не желала никого видеть. О чём бы мы стали разговаривать? О выбранных ими учителях, первых успехах в управлении даром, их грандиозных планах на будущее? Или же о сватовстве парней, скорых свадьбах с подходящими магами? Мой собственный жених, навязанный мне родителями, примчался на второй день после ритуала, долго что-то мямлил и, к моему великому облегчению, разорвал помолвку. Я несказанно обрадовалась, поскольку давно собиралась объявить отцу, что в качестве будущего спутника жизни Лэсги́р меня ни в коем смысле не устраивает. Целитель он, не целитель, я не племенная тёлка, чтобы меня под надлежащего производителя подкладывать. Получив подтверждение, что парнем двигали отнюдь не романтические и нежные чувства, я даже вздохнула свободнее. Правильно говорят, что перед лицом смерти врать невозможно, вот и Лэсгир проявил себя во всей красе – расчётливый, равнодушный охотник за талантливой женой одного