– Да, сэр.
Финч вышел.
– Значит, Лиззи Биттнер по-прежнему живет в Ковентри? – обратился ко мне мистер Дануорти.
– Да. Вернулась из Солсбери после смерти мужа. – Я понял, что от меня ждут подробностей. – Рассказывала про новый собор, как епископ Биттнер пытался его спасти. Возобновил показ спектаклей-моралите, чтобы привлечь прихожан, и устроил посвященную блицу выставку на развалинах. Миссис Биттнер показала мне и руины, и новое здание. Там ведь теперь торговый центр.
– Да. Я всегда считал, что торговый центр из него получился более достойный, чем собор. Архитектура середины двадцатого века – почти такой же ужас, как викторианская. Но все равно хорошо, что его построили. И Битти он нравился. Кстати, собор ведь сперва продали Церкви грядущего – или как там ее? Впрочем, у них вы про пенек, наверное, уже справлялись?
Я кивнул, а потом Дануорти, видимо, ушел, но я этого не помню. В одном ухе у меня ревел отбой воздушной тревоги, а в другом рассказывали о подчиненном положении женщин.
«Женщины в викторианском обществе были почти бесправны», – сообщил голос в наушнике. «Кроме королевы Виктории», – подумал я. Подошедшая с мокрым полотенцем Уордер оттерла мне лицо и руки от сажи, а потом шлепнула какого-то белого крема под нос.
«Викторианской женщине отводилась роль няни, сиделки, помощницы по хозяйству, “ангела домашнего очага”».
– Не трогайте губу! – велела Уордер, снимая с шеи портновский метр. – Волосы оставим как есть, феноксидилом наращивать некогда. – Она измерила обхват моей головы. – Сделайте пробор посередине. Не трогайте губу, я сказала!
«Считалось, что чувствительная натура барышень не выдержит строгости учебных заведений, поэтому женщин обучали дома – рисованию, музыке и манерам».
– Бред какой-то! – Уордер закрутила портновский метр у меня на шее. – Зачем меня понесло в Оксфорд? В Кембридже отличная кафедра сценографии. Сейчас сидела бы, разрабатывала костюмы для «Укрощения строптивой», а не разрывалась на три должности!
Я оттянул пальцем сдавившую кадык ленту, угрожающую меня задушить.
«Викторианские женщины были милы, тихи и послушны».
– Из-за кого все наши беды? – Она щелкнула сорванным с моей шеи метром. – Из-за леди Шрапнелл! Зачем ей приспичило восстанавливать собор? Она даже не англичанка, она из Америки! Если она вышла замуж за пэра, это еще не значит, что нужно являться к нам и перестраивать наши церкви. И женаты они без году неделя…
Уордер вздернула мою руку и ткнула концом ленты в подмышку.
– А если ей так охота что-то восстановить, то есть ведь и более ценные объекты. Ковент-Гарден, например. Королевскому шекспировскому тоже не помешало бы помочь деньгами: в прошлом сезоне у них было всего две постановки, причем одна – старый «Ричард II» в ню-варианте 1990-х. Хотя, конечно, где там голливудской дамочке в искусстве разбираться? Визики! Интерактив!
Резкими, размашистыми движениями она сняла мерки моей груди, плеча, шагового шва и исчезла, а я снова устроился на стульях, прислонил голову к стене и подумал, как тихо и покойно