Стал размышлять, почему, каковой жизнью обязан, в меня втюрилась? В плаваниях никогда не волокитничал. И вот поди ж ты. На «биче» в одной умной книжке прочёл: «Любовь несовершенна, если она не страдала». Решил: так и быть – женюсь на идеальной. Тогда, кто надумает, расписывали сразу. По характерам совпали, как крейцкопф с параллелью. Во всём нормальный ход. Сын родился. Тут Галя непоправимо болеть начала. Пряталки из-за меня оплатились канающим ревматизмом и всякими болячками. Вологодская дева-пава превратилась в инвалида. Душа же, какая была, такой и осталась. Вырастила Серёжку – мою улучшенную копию. Работать умудряется, солидней некуда: в Доме политического просвещения – уборщицей».
– А как ты, Сергеевич, с ГАПом тем расстался?
– В 53-м его в Мурманск перевели. Я же, семейнообязанный, рассчитался, чтоб чаще бывать с ними.
Помолчал, закурил очередную.
– Вздремнуть в самый раз. Больше ты меня на гулялово не подбивай.
– Клянусь, не буду.
Теперь я знал про него всё. Действительно, имея вид классного мужика, отношение к жёнушке не переменил. Разве что увеличил дозу, когда выпадал случай или обнаруживался излишек денег, рублей этак в пять.
К зиме списался я с «Абагура». Не в долгих поступил заочно в Макаровку…
…Прошло четыре года. Мы увиделись случайно в поликлинике Водников. Каждый пришёл по своей причине: я на годовую комиссию, Сергеевич недомогал. По узнаваемому характеру сочувствие отверг. Поинтересовался про дела на всех фронтах. Доложил ему, что на 4-м курсе, а в личном пролёт со свистом.
– Нормальный ход, парень, – не изменяя коронной оценке, подытожил он. Помолчал и добавил золотой копеечкой надежды:
«Житьё-бытьё есть самая превратная штука. Вот на дрянных стульях тут сидим, приёма ждём. Веселья не наблюдается. А на самом деле мы в былой, лучшей по шикарности, гостинице «Европа». Здесь на втором этаже ресторан когда-то славился. Улавливаешь – всё изменчиво. Так-то, тёзка».
Пожизненный юнга Рохин умер в октябре 1987 года. Отчалил в благом неведении, что грядёт дальше. Будьте уверены, застань он перемены, блестящий перл бы выдал!
Поколение, морённое голодом, познавшее труд с детства, опеку партии, для которой росло расходным материалом, уходит. Никогда за ними не водилось приличного достатка, машин, дач с баньками. На этот набор счастьица смотрели они весёлыми глазами бражников и скоморохов.
Не повторить таких бессребреников. Не скопировать чуткую верность. Обжиг печей времени не тот.
Их патриотизм не чета тупому западному. Там отделываются поднятием флагов на личных лужайках. Наши же, по русской душе, отдали Отчизне всё. По большому счёту – жизни, ничего не потребовав взамен.
В чём-то грешные, а в главном – почти святые.
Приближение к тайне Святой Анны
В устной хронике деяний Экспедиционного отряда покаянная история Виктора Николаевича Ильина занимает особое место. Как и почему