Много лет спустя, после окончания Менделеевки, я, в конце концов, попал в лабораторию к В.И. Щербакову. Число сотрудников едва достигало 20 человек – это лихие 90-е годы. А на столе Валерия Ивановича – неизменный почти пустой лист бумаги и ручка. Но удивительное дело, как и раньше, – Валерий Иванович всегда знал какой его сотрудник, где и чем в настоящее время конкретно занят, каждый из них в любой момент мог получить у него исчерпывающую информацию по любому рабочему вопросу. Самое главное, что Валерий Иванович всегда был очень доброжелателен, терпелив и, даже порою, сердечен при решении, как рабочих, так и личных проблем своих подчинённых. Я ни разу не слышал, чтобы он повысил голос, даже высказывая претензии нерадивому, не припомню, чтобы он кого-то, вольно или невольно, подставил или оскорбил. Весь его облик был напитан какой-то теплотою и добром, глаза всегда смотрели в лицо собеседника и лучились участием ко всему твоему существу и твоим проблемам.
И вот что характерно. Иногда, а в последние годы его жизни, когда он уже не был начальником в лаборатории, случалось довольно часто, что Валерий Иванович входил в комнату в грустном настроении, садился за свой рабочий стол и … молчал. Зная его характер, мы догадывались, что он получил только что очередную взбучку (и, наверняка, в очередной раз совершенно незаслуженную) от начальства, и, скорее всего, за кого-то из своих сотрудников. Только спустя достаточно продолжительное время он тихим, спокойным и добрым голосом говорил, в чём дело, не указывая напрямую на виновника своей беды. Ни крика, ни разноса, ни обвинений в нерадивости или некомпетентности от него не слышали. Валерий Иванович не считал полезным и необходимым устраивать сослуживцам разнос, прекрасно понимая, что криком дело не сделаешь. Незачем людям портить настроение и мотать нервы.
И такая манера общения с сотрудниками заставляла последних мобилизовать все свои возможности и способности к быстрейшему и качественному выполнению обязанностей – хотелось, чтобы Валерий Иванович улыбнулся. А его улыбка – открытая, добрая, чуть ироничная, – обладала живительным свойством поднятия любого настроения.
Валерий Иванович Щербаков относился к редчайшему в настоящее время типу начальника, который не срывает злобу на своих подчинённых, даже если они явились причиной его плохого настроения и заслуживали хорошей трёпки.
Валерий Иванович ушёл из жизни очень неожиданно. Буквально накануне многие видели его в институте весьма жизнерадостным; с некоторыми из нас он обсуждал животрепещущие вопросы о необходимости проведения тех или иных исследований на установке «Минимодуль», делился планами на будущие научные изыскания.
А уже на следующее утро мы получили ужасную весть!
Учитель
Впервые я увидел Бориса Вениаминовича в начале 1961 года. В деканате физико-химического факультета МХТИ им. Д.И. Менделеева нам, студентам 4 курса, объявили, что лекции по технологии урана будет читать новый заведующий кафедрой, доктор наук