– О нет, они нам вовсе не мешают. – Виктория ласково улыбается пьяному развратнику. Садясь, она раскрывает плащ, мельком показывая длинные бедра, и быстро прикрывает колени. Она снова улыбается мужчине, и тот, побагровев, таращится на нее. «Первая рыбка попалась», – думает Амара.
Никандр ставит перед Дидоной жаркое из фасоли.
– Ты выглядишь замерзшей, – говорит он.
– На улице так мокро, – отвечает она.
– Надеюсь, это тебя согреет. – Он медлит у стола девушек в надежде, что она скажет ему еще хоть пару слов. Амара уже не впервые с нежностью замечает, каким взглядом Никандр смотрит на Дидону и как он тревожится, когда к ней приближается какой-нибудь агрессивный клиент.
– Никандр! – ревет через всю таверну Зоскалес. – Вино само себя не подаст!
Дидона склоняет голову над тарелкой. Соблазнительница из нее никудышная. Всего несколько месяцев назад она была благовоспитанной девушкой из маленького пригорода Карфагена и никогда не покидала дома с непокрытой головой. Отец уже подыскал Дидоне жениха, и, казалось, ей была уготована замкнутая жизнь матери и супруги. У Амары сжимается сердце. Она попала в рабство раньше подруги, но еще не забыла, как мучительно было лишиться свободы.
– Вы не из Помпей, – говорит Виктория торговцам. Она быстро поглощает свое жаркое, вытирая ободок тарелки ломтем хлеба и не упуская из виду потенциальных клиентов.
– Вы прибыли морем? – спрашивает Кресса. – Я всегда мечтала о морских путешествиях. – Она отхлебывает вино, смотря на бородача так, словно сам Посейдон вышел на сушу, чтобы удостоить визитом простых смертных.
– Нет. Мы приехали из Поццуоли, – отвечает тот. – Мясом торгуем. В основном козлятиной.
– Готов поспорить, ты охоча до мясца, – добавляет его спутник, тыкая пальцем в ногу Виктории. Между его скривившимися в ухмылке губами тянется нитка слюны.
Виктория смеется, мило прикрывая рот ладонью, как будто он отпустил удачную остроту. Амара старается сдержать гримасу отвращения. Вечно одно и то же. Почему мужчины всегда так пошло шутят с проститутками? Эта парочка вот-вот начнет хвастать размерами своих причиндалов.
Беззубый мужчина снова хлопает себя по колену, и на сей раз Виктория не пренебрегает приглашением. Кресса делает щедрый глоток вина, опустошает чашу до дна, встает и обвивает руками его спутника. Виктория покрепче прижимается к тяжело дышащему беззубому, благоразумно не позволяя ему слишком распускать руки. Снисходительность Зоскалеса не безгранична.
Бородач целует Крессу, но та отстраняется, чтобы украдкой отхлебнуть еще вина, на сей раз из его чаши. Возможно, желая пошутить, мужчина отпускает ей такую увесистую пощечину, что вино брызгает изо рта девушки ей на грудь.
– Грязная маленькая волчица, – говорит