На следующий день девушку будит пение Виктории. Ее ясный низкий голос, полный надежд и жизнерадостности, звучит подобно музыке сфер. Амара садится в кровати.
– Нельзя хоть раз дать нам выспаться? – кричит Бероника.
– Только гляньте, какое солнце! – отзывается Виктория. – Кажется, будто сегодня праздник Флоры!
Амара с невольной улыбкой сбрасывает ноги с кровати и укутывает плечи покрывалом. Бероника и Кресса уже зевают и потирают глаза в коридоре. Все три девушки направляются в кубикулу Виктории. У порога Амара поднимает взгляд на изображенную над ее дверью женщину, оседлавшую любовника. Эту картину Феликс распорядился написать в подарок своей самой усердной шлюхе.
– Ты нас разбудила! – говорит Бероника.
Виктория уже одета и укладывает свои кудри, водопадом ниспадающие на плечи. При виде нее невозможно подумать, что она всю ночь не смыкала глаз, ублажая распутников и стараясь никому не попасть под горячую руку. Ее взгляд сияет в предвкушении нового дня. Амара никогда не встречала женщин, подобных Виктории.
– Где Дидона? – спрашивает та. – Не могла же она не проснуться от ваших криков и жалоб!
Вчетвером они отправляются в кубикулу Дидоны. Та лежит на кровати лицом к стене. Кресса садится рядом, наклоняется и целует ее в лоб. Амара и Никандр не единственные, кто опекает самую юную волчицу Феликса.
– Милая, уже утро, – говорит Кресса.
Дидона садится. Ее лицо промокло от слез, а глаза покраснели. Кресса обнимает ее и гладит по спине.
– Они плохо с тобой обходились? – спрашивает она.
– Один из них расколотил все лампы, – отвечает Дидона, показывая на горку сметенных в угол черепков. – Он меня ужасно напугал.
– Жалкое, паршивое ничтожество. – Голос Крессы подрагивает, и на мгновение Амаре кажется, что подруга даст волю слезам.
Виктория без промедления садится по другую сторону от Дидоны.
– Не расстраивайся ты из-за какого-то Чесночного Бздуна, – с улыбкой произносит она.
– Какое дурацкое имя, – с сомнением говорит Бероника. – Не может быть, чтобы его так звали.
– Придется тебе поверить! – с серьезным лицом настаивает Виктория. – Это же тот самый Чесночный Бздун, что держит закусочную неподалеку от терм!
– От него и правда дурно пахло. – Дидона немного приободряется и начинает ей подыгрывать.
– Еще бы! Чесноком и пердежом, – кивает Виктория. – Да, это определенно он. Чесночный Бздун.
– А я и не знала, что его так зовут, – озадаченно говорит Бероника. – Я думала, его зовут Манлий.
– Конечно, его зовут Манлий, тупица! – фыркает Кресса.
Все смеются. Улыбается даже сама Бероника. На миг Амара задумывается, уж не нарочно ли она прикидывалась дурочкой.
– По-моему,