Светло-золотые брови Мёрфи сдвинулись к переносице.
– Что ты в этой связи предлагаешь?
– Гарантий никаких, но мне кажется, нам придется ждать наступления темноты.
– Почему?
– Потому что после наступления темноты эта тварь сильнее.
Мёрфи нахмурилась:
– Думаешь, Пелл поэтому пережил нападение? Ведь было еще светло.
– Схватываешь на лету, – хмыкнул я. – Но если исходить из этого, у нас еще есть немного времени для работы.
– Что нужно сделать?
– Расставить кое-какие обереги, – ответил я.
– Как у тебя дома?
Я покачал головой:
– Не такие сложные. Времени нет. Я не могу окружить это место рвом с водой, но, пожалуй, могу сплести кое-какую сеть, которая даст нам знать, где и когда сюда заявится кто-то из Небывальщины. Только мне для этого придется обойти большую часть здания.
Она кивнула.
– Правда, это вряд ли решит проблему наличия толпы. – Я поморщился. – У тебя нет знакомых в пожарной охране?
– Кузен, – ответила она. – А что?
– Здесь посетителей наверняка больше нормы. Может, если пожарные инспекторы узнают об этом столпотворении, они хотя бы часть народа отсюда выгонят. Нам нужна толпа – но не больше той, которая соблазнила бы убийцу.
Она кивнула:
– Займусь этим.
– И вот еще что. Понимаю, что это маловероятно, но полицейские ищейки ничего не нарыли? Или медэксперты?
– Вскрытие ничего не дало. Они не доверили его Баттерсу. Проводил Бриош, и он не нашел ничего особенного.
– Естественно, – вздохнул я. – А что Грин?
– Строит теории. Но намекнул, что нападение могло быть подстроено с целью привлечь к конвенту больше внимания.
– Немного цинично, – заметил я.
– Грин не верит в чудеса, – сказала Мёрфи. – Он серьезный, опытный следователь и во всем ищет основательную подоплеку. Если он допустит, что убийство совершил какой-то псих, это не даст ему практически никакой зацепки. Поэтому он цепляется за соломинки и надеется найти хоть что-нибудь знакомое, чтобы с помощью этого быстренько прищучить убийцу.
Я хмыкнул:
– Кажется, понимаю.
– Ему не позавидуешь, – кивнула Мёрфи. – Не могу сказать, чтобы он мне особенно нравился, но он коп, и он в сложном положении. Скорее всего, здесь он ничегошеньки не в состоянии поделать. И сам он еще этого не понял.
Она сделала легкое ударение на последней фразе – там содержалось нечто, болезненное для нее самой.
Мёрфи приходилось оказываться в ситуациях, подобных той, в какой оказался Грин, когда происходило что-то дикое, лишенное видимой логики. В первый раз она столкнулась со сверхъестественным, когда работала простой патрульной. Позже, когда ее произвели в детективы, это сослужило ей хорошую службу, потому что она уже понимала, как мало знает. У Грина не имелось и этого. Мне даже вспоминать больно, как она мучилась тогда от бессилия.
– А