Все ликовали. Один Антенор нахмурился. Да, мне придется отвести его в сторону и рассказать правду. А пока я вручил ему посох и поспешил к себе во дворец, вдруг вспомнив, что там на смертном одре лежала Гекаба.
Наверху лестницы меня встретила повитуха с залитым слезами лицом.
– Она умерла?
Старуха беззубо улыбнулась сквозь слезы.
– Нет-нет! Я скорблю о твоем отце, мой господин, – все уже знают. Царица вне опасности, и у вас родился прекрасный здоровый сын.
Гекабу уже перенесли с родильного кресла на большую кровать, где она и лежала сейчас, бледная и уставшая, с запеленатым свертком на сгибе руки. Никто не рассказал ей новость, и я тоже не стал этого делать, пока она не окрепла. Я наклонился поцеловать ее и взглянуть на младенца – ее пальцы раздвинули складки материи вокруг его личика. Четвертый сын, которого она мне подарила, лежал спокойно, не корчась и не гримасничая, как это обычно делают новорожденные. Он был поразительно красив, с гладкой кожей цвета слоновой кости, а не красной и сморщенной. Густые вьющиеся черные волосы, длинные черные ресницы, черные брови, изогнутые над глазами, такими темными, что я не смог понять, синие они или карие.
Гекаба пощекотала его под подбородком совершенной формы.
– Как ты назовешь его, мой господин?
– Парис, – тут же ответил я.
Она поморщилась.
– Парис? «Повенчанный со смертью»? Это зловещее имя, мой господин. Почему не Александр, как мы хотели?
– Его будут звать Парис.
Я отвернулся. Она скоро узнает, что этот ребенок был повенчан со смертью, еще не родившись.
Я устроил ее повыше на подушках вместе с копошащимся у набухшей груди младенцем.
– Парис, мой малыш! Какой ты красивый! О, сколько сердец тебе предстоит разбить! Все женщины будут любить тебя. Парис, Парис, Парис…
Глава вторая
(рассказанная Пелеем)
Когда в Фессалии, моих новых владениях, воцарился порядок и я убедился, что могу доверять наместникам, которых оставил в Иолке, я направился к острову Скирос. Изнывая от скуки, я жаждал дружеской компании, но не было в Иолке друга, который мог бы сравниться с царем Скироса Ликомедом. В жизни ему повезло: его никогда не изгоняли из отцовских владений, не пришлось ему ни сражаться не на жизнь, а на смерть, чтобы урвать себе новое царство, ни воевать, защищая его. Его предки правили своим скалистым островом с начала времен, богов