– Аня, доченька не плачь. Слава Богу ты жива, со всем остальным мы справимся, мы переживем.
Так они посидели несколько минут. Прасковья Романовна посадила Аньку и прислонила её к стене, а потом подошла к Сашке и присев возле него на корточки прижала его к себе. Посидев так несколько минут, Прасковья Романовна повернула его на другой бок, сквозь шерсть на спине открылась кровоточащая рваная рана. Тело было мягким. Вся шерсть, которая раньше была гладкой и шелковистой от бесконечных расчёсывании и поглаживаний, теперь стала похожа на сваленную грязную шкуру, всклокоченную и пропитанную липкой кровью.
Сашка захрипел.
– Ань он живой! – Воскликнула Прасковья Романовна. – Слава Богу он живой.
Анька в голос зарыдала. Прасковья Романовна, тоже не сдержав эмоций стала всхлипывать. Оторвала резким движением кусок ткани от своей рубахи и прижала к Сашкиному боку. Потом оторвала ещё один и обмотала Сашку поперек тела. Сашка открыл один глаз.
– Ты Сашка теперь как твоя любимая хозяйка, с одним всевидящим оком. – Прасковья Романовна засмеялась и тут же заплакала. Стала наглаживать Сашку и причитать какой он молодец и как они его все любят и, что он выздоровеет скоро. Анька тоже плакала и смеялась. – Иван Кузьмич, когда придёт, тебя быстро на наги поставит вот увидишь Сашка он и не таких бедолаг с того света вытаскивал.
– Пойдем, дочка, теперь твоя очередь на перевязку идти.
– У тебя мам теперь тут военный госпиталь.
– Ничего милая, мне не привыкать. В войну многих с того света вытащили, авось и вас с Сашкой выходим.
Прасковья Романовна подхватила Аньку под руку за талию и медленно завела в дом. В доме она положила её на кровать и собралась уходить.
– Мам, а где Алёшка? – В растерянности спросила Анька.
– Алёшка спит, представь себе, даже не шелохнулся, пока его мать тут в боях участвовала.
– Хорошо, что он не видел ничего и не слышал. Не будут кошмары мучить ребенка.
– Это да, со сном у него проблем по всей видимости не будет никогда.
– А кто там гремел во дворе? С ними ещё кто-то был?
– Нет, Ань, это я слезла с чердака и пошумела, надеялась испугать, что и получилось. Но боюсь вернутся ироды скоро. Не простят эти черти такого исхода, чтобы их девка с собакой отмутузили.
– Мы их будем ждать мам, будем готовы.
– Да хватит тебе Ань, навоевались уже. В лес уйдем, там спокойней и безопасней.
– Хорошо, так тоже можно. – Не в силах спорить сказала Анька.
Пока они говорили, Прасковья Романовна поставила греться воду и вышла в сени, откуда через минуту вернулась с Сашкой на руках. Сашку мамка положила возле печки на одеяло. Он тяжело дышал и не открывал глаза. Его повязка уже вся пропиталась кровью. Прасковья Романовна опять вышла во двор и вернулась с целой корзиной травы и каких-то банок. Сначала она промыла все Анькины раны и прополоскала волосы.