Хотя Элоди была почти уверена, что Рэнсли ушел, из предосторожности все же придвинулась ближе к Кларе и, понизив голос до шепота, призналась:
– На самом деле я вовсе не собираюсь ехать в Лондон. Оказавшись в Париже, я просто улизну от него.
Клара даже в ладоши захлопала:
– О да! Я уверена, вам это удастся теперь, когда силы вернулись к вам. Но разве не следует и мне отправиться с вами в Париж? Мне становится не по себе при мысли о том, что вы будете наедине с этим мужчиной, о котором нам почти ничего не известно.
– Благодарю, дорогая подруга, но тебе лучше остаться здесь. Вена – твой дом. Ты и так сделала для меня много больше, чем я смела надеяться, так много, что мне едва ли удастся расплатиться с тобой.
Горничная лишь рукой махнула:
– Как я могла поступить иначе, ведь вы были так добры ко мне. Взяли меня неопытной девчонкой к себе в услужение, вы, которая вращалась в элитных, аристократических кругах Вены. И нынешней своей должности я не получила бы, если бы не научилась многому, работая у вас.
– Ты отплатила мне многократно.
– В любом случае, миледи, не следует вам ехать без сопровождения.
– Это было бы справедливо, если бы я путешествовала как леди. Но этого не случится, да и поездка далеко не комфортабельная, возможно, даже и небезопасная. Не уверена, что следящие за мной люди обрадуются, узнав, что я покинула Вену, а ты и без того уже много раз рисковала из-за меня. Нет, я поеду одна.
– Вы в этом уверены? – переспросила горничная, заглядывая ей в лицо.
– Да, – подтвердила Элоди, похлопывая Клару по руке.
Даже если бы она намеревалась путешествовать в качестве богатой дамы, все равно не позволила бы Кларе сопровождать себя. Поспешный отъезд из Вены представлялся лучшим способом обеспечить безопасность женщины, которая выхаживала ее, больную и всеми заброшенную.
– Так что больше никакой вышивки, – подытожила она. – Нельзя сказать, что я совсем на мели.
Она подошла к платяному шкафу и извлекла оттуда два тюка, аккуратно завернутые в отрезы муслина. Протягивая их Кларе, пояснила:
– В первом бальное платье, надеть которое мне так и не довелось. За него можно выручить хорошие деньги. А во втором мое самое лучшее вечернее платье. Я обновила на нем вышивки и поменяла оборки, так что мадам Лебрюж сможет без труда перепродать его.
– Разве вам самой не нужны деньги, мадам? В дороге пригодились бы. Я могу завтра отнести ей эти платья. Она так довольна вышивками, наверняка удастся выжать из нее хорошую сумму.
– Выжимай, сколько угодно, но оставь эти деньги себе. Это сущие пустяки по сравнению с тем, сколько я тебе на самом деле должна. У меня есть и еще кое-что.
Подняв край рабочего фартука, Элоди распорола шов и извлекла оттуда пару сережек с бриллиантами, заблестевшими в свете свечей.
– Возьми и это тоже. Продай, если хочешь, или сохрани в память о нашей дружбе.
– Мадам,