Спенсер прислонился к стене.
– Хочешь, я поговорю с ним?
Ее глаза сверкнули. Надежда вспыхнула в сердце как зажженная спичка.
– О, Спенсер, ты можешь это сделать? Я буду очень признательна.
– Я не уверен, что он меня послушает. – Он огляделся вокруг, как будто только сейчас заметив Гая и Оуэна. – Кто это?
– Мои друзья. – Она посмотрела на их стол. Юноши сидели друг напротив друга, наклонив головы и глядя в лежащие перед ними бумаги. – Они хотели заглянуть в архивы. Мы вернем все на место.
– Это Гай Нолан, не так ли? Я узнал его, – произнес Спенсер.
– Да. Я спросила его, не хочет ли он изучить те часы. Я хотела… Мне захотелось узнать, правдивы ли слухи об их магии.
Ее взгляд переместился на Оуэна, и внутренности скрутило. Теперь она слишком хорошо знала о силе часов, слухи оказались правдой.
– Я поговорю с ним, Кэтрин, – вздохнул Спенсер.
– Спасибо.
Он ушел, закрыв дверь, и она пошла через комнату обратно. В воздухе парили частички пыли, пойманные светом лампы. Разложенные по столу бумаги были в складках, разорванные по краям, а страницы были настолько тонкими, что стали полупрозрачными. Кэтрин села рядом с Оуэном, и Гай вопросительно поднял глаза.
– Это был Спенсер Карлайл, – сказала она ему. – Он бригадир.
– А.
Девушка потянулась за другой газетой и стала листать. Некоторое время они провели в тишине, прежде чем Гай спросил:
– Мистер Смит, сколько вам лет?
Оуэн потер шею.
– Восемнадцать? – неуверенным, полным надежды тоном сказал он.
Кэтрин улыбнулась своей газете. Ей было семнадцать, а он выглядел не старше ее.
Гай не стал над ним насмехаться, наоборот, ответил со всей серьезностью.
– Мне самому только исполнилось восемнадцать. Я думаю, вы, немного моложе. Пятнадцать? Шестнадцать?
– Возможно, – тихо сказал Оуэн.
– Строго говоря, мистер Смит, вы старше любого из нас, – сказала Кэтрин.
Гай кивнул.
– Вы правы, мисс Дейли. – Он посмотрел на газету перед собой, лениво постукивая пальцами по странице. – Был один пятнадцатилетний мальчик, учился у колесного мастера. Он умер после быстрой, но тяжелой болезни. Больше здесь ничего не говорится.
– Они все довольно короткие, так ведь? – ответил Оуэн. – Трудно что-то узнать наверняка при помощи одной или двух строк.
С мрачным видом он стал разглаживать складки на бумаге.
– Думаю, было бы хорошо, если бы обо мне написали что-то приятное после моей кончины.
Кэтрин аккуратно сложила газету, которую держала в руке. Они могли провести здесь остаток дня и ничего не найти. Оуэн был прав: сообщения о смерти были в основном короткими и содержали слишком мало информации, чтобы найти среди них убийство гробовщика. Она все еще была далека от того, чтобы найти часы, а отведенное ей время