– Нет. Такой рюкзак влезает в кухонную раковину, – ответил детектив.
– В раковину? – удивился Гунарстранна.
– Да. И тогда очень удобно встать в нужную позу, если мужу вдруг захочется на кухне. – Фрёлик расхохотался собственной шутке.
Гунарстранна посмотрел на него с отвращением.
– Рюкзак, – пустился в объяснения Фрёлик, – кладется в раковину, и можно…
– Я понял, – перебил его Гунарстранна. – По-моему, тебе вредно ходить холостяком. – Он встал. – Проверь лучше бюро путешествий. И допроси гостей из списка.
– А ты чем займешься?
Гунарстранна посмотрел на часы:
– Поеду домой переодеваться. Сегодня я иду в театр.
– Ты?! – недоверчиво выпалил Фрёлик. – В театр?
Гунарстранна сделал вид, что ничего не заметил. Он еще раз перечитал записи Фрёлика.
– По пути заеду к Сигри Хёугом… Ну, пока!
Глава 7
Дела домашние
Наверное, она была славной девушкой, думал Франк, гадая о том, что значила татуировка вокруг ее пупка. Рисунок не обязательно имел какой-то особый смысл. В наши дни даже девочки-подростки делают тату на плечах, ягодицах, на груди. Тату можно увидеть где угодно. И все-таки ее татуировка, возможно, означает, что он никогда не поймет ее до конца. У него есть друзья-мужчины, которые делали себе татуировки; у Рагнара Травоса исколота вся верхняя половина туловища. Однако поскольку ни одной женщины с татуировкой он не знал, то решил, что ему трудно понять девушку, решившую сделать себе наколку.
Франк Фрёлик вовремя заметил свободное место и припарковал служебную машину в нескольких метрах от дорожки, ведущей к жилому комплексу в Хаврcвее. Стоя в кабине лифта, которая медленно поднималась на третий этаж, он продолжал размышлять о татуировках. Рагнар Травос считал, что татуировки – это красиво. Фрёлику казалось, что он никогда не сможет видеть в тату просто красивые картинки. Татуировка становится неотъемлемой частью человеческого тела… Поэтому и тело становится частью татуировки. Любой вид нательного искусства, который нельзя удалить, становится частью того или иного человека. Или, наоборот, человек становится частью своей татуировки. Поэтому рисунок очень важен… Хорошо, что Катрине Браттеруд не попросила сделать себе банальную татуировку вроде кошки… Низ ее живота украшал таинственный цветок с множеством лепестков. Независимо от того, что рассказывали о ней Аннабет Ос и другие, Катрине останется женщиной с украшенным низом живота – покойницей с рисунком на животе; татуировка будет выделяться и станет неотъемлемой частью Катрине всякий раз, как он будет думать о ней как о живой женщине. «Вот что самое трудное, – подумал Фрёлик. – Я считаю татуировку Катрине одной из важнейших ее черт, и потому мне трудно судить о ней».
Он открыл дверцу лифта и вышел на площадку. Цветок – не просто цветок, а какой-то символ. Выполнен очень искусно; два узких, длинных лепестка спускаются от пупка к паху. Странно, что в голове вертятся мысли о татуировке, а не о других вещах: например, о ее детстве, о