– Верь мне, – говорит она. – Позволь мне позаботиться о них вместо тебя.
И Анис верит своей наставнице. Своей ближайшей подруге.
Она не может понять, чего же им недостает – ей и Тан-Тану. Какого-то жизненно необходимого вещества или веры в магию? А может быть, они совместно вырабатывают неведомый яд? Или она просто не слышит советы богов, которые те посылают ей с неба?
Она пыталась сидеть у алтаря, чтобы услышать их послания, но в ушах стояла кромешная тишина.
– Нет, – коротко ответила она на вопрос Тан-Тана, не хочет ли она попробовать в пятый раз.
Их разговор состоялся больше года назад. Ей стоило немалых усилий выговорить это «нет». «Ладно», – сказал он. Он не стал ее наказывать. И она ему за это была благодарна. Но он с тех пор такой злой, какой же он злой и тихий, и что же, о боги, ей с этим делать?
Анис сидела на растерзанном полу спальни, слушая, как ее муж куролесит на кухне: вот он разжег печку, вот огонь с шипением запылал в топке. Ему нравилось совершать утреннюю молитву над огнем, скармливая пламени рукописные благословения, а потом покуривая медоцвет за кружкой черного шоколада, положив ногу на ногу, глядя на горы над Лукией, административным центром острова Дукуйайе. Обычно он совершал омовения в уединении, но в последнее время его утренние телодвижения вызывали у нее желание заорать: скребущие звуки, звон его кольца в губе, звякающего о край кружки, стук кочерги, шурующей поленья, – все эти звуки нарушали тишину между ними. Ее подруги упирали руки в боки и говорили ей: эгоистка! Бывали дни, когда ей хотелось встряхнуть его, но несмотря на всю силу страданий, она не могла притвориться, будто горюет по нерожденным младенцам.
Она внимательно осмотрела искромсанные половицы и даже подумала лечь на пол и приложить к ним щеку; затем усилием воли вновь прислушалась к звукам из кухни. Было что-то понятное и даже правильное в поведении человека, опечаленного настолько, что он принимал неудачные решения.
– Да? Уверена?
Этот тихий злобный голос в голове слышался, только когда ею овладевала усталость. Но если она отвечала, голос вновь затихал.
– Умолкни сейчас же!
Она открыла дверь спальни. Прислушалась и на цыпочках прошла по коридору, снова прислушалась. В ней словно уживались две половинки разных женщин, склеенные воедино: хрупкие плечи, осиная талия, небольшие груди. Люди, садясь с ней рядом, бывали невольно заворожены ее огромными темными глазами в обрамлении густых ресниц, выделявшихся на фоне бритой головы, а когда она вставала, мужчины не могли сдержать улыбки при виде ее бедер. Они были широкие и налитые и при ходьбе терлись друг о друга, оставаясь до сих пор такими же крепкими и упругими,