Мысль о ней помогла почувствовать душой её незаметное присутствие. Она подобно глотку воздуха для тонущего вырвала меня из этой сумасшедшей круговерти. Как необходимый для остановившегося сердца первый удар, заставляющий его биться, воля вернула способность к самостоятельному существованию. Именно она сохраняла мою сущность в этом беспорядочно бушующем пространстве и была той хрупкой соломинкой, за которую удалось ухватиться. Являясь неощутимой, но действительно не сокрушаемой силой, воля была остовом, на котором зиждился разум. Меня то расплющивало, как под прессом, то разрывало на множество частей, то сворачивало в одну крохотную песчинку этой бескрайней пустыни по имени Хаос, в котором всё менялось спонтанно и мгновенно. Только благодаря этому гибкому, но неимоверно выносливому и устойчивому каркасу я был невредим и оставался самим собой.
Почувствовав свою волю и зацепив мысли на ней, я успокоился и стал двигаться в размышлениях дальше. Пусть это было поначалу несуразно, но всё же мыслить получалось, а значит, разум оживал. С каждой мыслью получалось лучше и уже начал прослеживаться снова некий порядок, напоминающий логику, которая привела к цели моего присутствия в этом сумасшедшем столпе Сущего. А целью и был сам Хаос, пытающийся меня поглотить. Хотя он и не пытался, он просто поглощал.
Чтобы понять это лоно, в котором рождается Тьма, я всё-таки должен был стать его частью. Перестав сопротивляться этому бушующему урагану и держась за волю, как за спасательный круг, я был поглощен Хаосом, и завертелся снова вместе с ним в его безумной пляске. То, вращаясь, как волчок, то, замирая на месте, как одинокий лист на ветке дерева перед бурей, я в полной мере почувствовал силы, заключённые в этой мощнейшей сущности. Она была сокрушающей, но вместе с этим, что самое поразительное, и созидающей. Хаос творил материю из текущих в нем сил весьма виртуозно и ювелирно, заключая её в пространство времени. Основой созидательного процесса была всего лишь мысль. Чья-то мысль, заставляющая силы переплетаться и тем самым создавать первооснову для жизни. Материя зарождалась здесь, и в последствии, завершив свой жизненный цикл, умирала по велению чьей-то могучей и совершенной воли, вернувшись обратно в свое лоно. Наверное, воли этого самого Творца, о котором говорили мне братья. Именно его мысль была вложена в эту созидающую стихию.
Мысль