А вообще перечень обязанностей у всех служащих Легкого пароходства был необычайно обширен, за исключением сторожа на пристани. Но у того их пусть имелось и мало, зато одна – очень трогательная: «при высадке с парохода пьяного пассажира осторожно проводить такового на набережную»…
Начальство было весьма строгим с подчиненными: за малейшее нарушение – штраф, при повторном замечании – увольнение. Хуже всех приходилось шкиперу, ему еще вменялось, и возмещать убытки при повреждении парохода, произошедшем по его вине и небрежности.
Но если судить по рубрике происшествий столичных газет, «небрежностью» шкиперы отличались частенько.
«Жалобы на неосторожность шкиперов Финляндского общества не прекращаются, – возмущалось «Новое время» в одном из своих июльских номеров 1897 года. – Столкновения пароходов этого общества повторяются чуть ли не ежедневно. Вчера, 24 июля, в 7 часу вечера пароход, следовавший с пассажирами по Екатерининскому каналу, наскочил на судно с песком… Судно дало течь и затонуло. Столкновение вызвало у пассажиров парохода опасение за собственную безопасность… Многие покинули его».
Негодование репортера можно было понять: только накануне этого происшествия газета сообщила о столкновении парохода № 6 Финляндского общества с «Рыбкой», принадлежавшей Шлиссельбургскому пароходству. Случилось это, по словам газеты, прямо у пристани против Летнего сада. Отваливавший от нее переполненный пароход № 6 ударился в «Рыбку» носом и проломил ей борт. «Некоторые пассажиры получили повреждения».
И все равно эти маленькие речные суденышки пользовались популярностью у столичных жителей. В 1897 году, к примеру, только по Фонтанке за пятачок проехали пароходами 3 376 566 пассажиров. Кто-то даже настолько предпочитал их летом конке или трамваю, что покупал себе «круговые билеты», дающие право всего за два с полтиною ездить по всем линиям в течение целого месяца. Правда, при этом надо было потратиться еще и на фотографию для билета…
Для отдохновения и прогулок
Три века Екатерингофа
Столичная местность Екатерингоф славилась среди горожан обычаем устраивать в парке гулянья в первомайский день. Какие-либо политические ассоциации тут неуместны – гулянья затевали сначала в честь взятия Петром I крепости Ниеншанц 1 мая 1703 года, а потом, кажется, и про победу над шведами было забыто, просто встречали весну. Вот и на нашем снимке народ отдыхает в Екатерингофском парке 1 мая 1911 года.
Задний план фотографии занимает весьма скромное строение, известное петербуржцам прежних времен как дворец Петра. Хотя сказать, что этот дворец истинно петровский, первозданный, было бы натяжкой. В 1711 году, когда стали перестраивать один из царских городских домов, то бывший на том месте деревянный дом, чтоб не пропадал, перенесли в Екатерингоф – усадьбу, устроенную Петром для Екатерины I. В середине того же XVIII века свезли сюда за ненадобностью