Глава 2
Выдохнув сквозь стиснутые зубы, Беатрис твердо взглянула в черные глаза Данте Аристида Северина Веласкеса, наследного принца Сан-Мачизо.
Ее мужа.
«Если бы я только могла забыть об этом», – пробормотала Беатрис, глядя на Данте с негодованием, хотя их развод был вполне цивилизованным.
Впрочем, Беатрис не вполне понимала, что это такое – «цивилизованный развод», но была вполне уверена в том, что он не должен включать страстную ночь с мужчиной, который очень скоро станет ее бывшим мужем.
Каждый сделал свой выбор, но Беатрис не покидало ощущение, что с того момента, как Данте вошел в ее жизнь, все ее решения были ошибочными, а точнее говоря – роковыми!
Она всегда отдавала себе отчет, что любые ее действия будут иметь последствия, и ей придется с ними жить. По крайней мере, все отрицательные моменты она тщательно просчитывала.
Но тут появился Данте, и Беатрис забыла о своей жизненной позиции. Примитивные инстинкты, которые он в ней пробудил, затмили ее разум. Они заглушили тревожные звоночки, пытавшиеся предупредить ее об опасности. А в прошлую ночь этих звоночков Беатрис вообще не слышала. В ней звучал только голос страсти.
Подняв голову, она поняла, почему в наполненном шумными туристами-лыжниками баре вдруг воцарилась тишина, и ее охватило отчаяние. Она была словно кошка, почуявшая запах кошачьей мяты. Она просто не могла сопротивляться желанию быть с ним.
Казалось, в этой ловушке нет выхода, но она должна его найти. Ей не следовало слепо отдаваться своим чувствам. Она должна была контролировать каждый свой шаг. Ей не надо было принимать его приглашение поужинать, ведь она понимала, что он имел в виду совсем не ужин. И ей не надо было быть экстрасенсом, чтобы с первого раза понять: этот мужчина несет в себе опасность, которой она всю жизнь избегала.
Разве могла она так безоглядно броситься в объятия незнакомого мужчины? Нет, никогда. Эта мысль вызывала у нее недоуменную и, честно сказать, самодовольную ухмылку. Когда-то Беатрис была уверена в том, что ее отношения с мужчиной будут основаны на взаимном уважении и дружбе. Полагала, что ни при каком условии не потеряет голову… И в первую же ночь отдалась Данте.
Она думала, что эта ночь будет их последней, потому что утром, проснувшись, сказала ему, что он… он стал ее первым мужчиной.
Данте был недоволен этим известием и строго дал ей понять, что девственницы – это не его тема, и потребовал объяснения.
Инстинкты бурлили в Беатрис, и она не хотела, чтобы сейчас все закончилось. Она сообщила ему, что теперь уже не девственница, поэтому одно препятствие преодолено, и Данте рассмеялся при этих словах. Он снова рассмеялся, когда она сказала ему, что это был ее неосознанный шаг. Она никогда не ждала своего «принца», и никогда не считала себя какой-то особенной.
Следующие три дня и три ночи они провели в постели, опровергая эту теорию. Никто и ничто не беспокоило их в пентхаусе, из окон которого открывался потрясающий вид, но