Что касается меня, то, согласно семейным планам, я должен был последовать по стопам отца и стать врачом. Однако вскоре мама изменила своё мнение на этот счёт. Её новое решение стало чем-то очень неортодоксальным.
Не так много времени прошло после того, как мы переехали в Нью-Йорк, и из Южной Каролины за покупками прибыл партнёр дяди Германа Самуэль Виттковский. Во время разговора с мамой по поводу судьбы её мальчиков мистер Виттковский посоветовал ей отвести меня к френологу доктору Фаулеру[39], офис которого, как я помню, располагался напротив магазина Стюарта, позже – Джона Ванамейкера.
Доктор Фаулер запомнился мне своими золотыми очками и внушительной бородой. Он осмотрел мою голову и, водя руками по моим надбровным дугам, спросил у мамы:
– И что вы предлагаете делать с этим молодым человеком?
Мама ответила:
– Я думаю сделать его врачом.
– Из него получится хороший врач, – согласился доктор Фаулер, – но я бы посоветовал отдать его туда, где делаются великие вещи, – в финансы или политику.
Мама призналась мне, что после того визита она изменила решение: я не буду врачом.
Окончив в 1889 г. колледж, я начал читать медицинскую литературу, планируя осенью поступить в медицинскую школу. Но меня не оставили в покое с этим решением. Когда моё будущее, казалось, было ясным, мама вдруг вспомнила о словах того френолога. Отец, разумеется, понял, что это была её идея толкать меня в сторону карьеры бизнесмена. Он только заметил по этому поводу:
– Сынок, не нужно становиться врачом, если только ты самозабвенно не любишь эту работу.
Следуя рекомендации матери, я начал искать себе работу. В процессе поиска мне пришлось пройти через многие разочарования. Как любой средний выпускник колледжа, я не хотел начинать с самых низов. Стоптав кучу обуви, бегая по объявлениям о найме на работу, напрасно прождав откликов на свои собственные объявления с предложением услуг, я взял список пациентов отца и задался мыслью заставить одного из них дать мне работу.
В конце концов я остановился на Дэниэле Гуггенхейме из знаменитой семьи Гуггенхейм[40]. В возрасте 19 лет я, наверное, был на целый фут выше мистера Дэна, что только делало меня ещё более самоуверенным.
Улыбка, добрая улыбка мистера Дэна заставила меня спуститься