– А вас куда прикажете колоть? – с этим вопросом он повернулся к Марселю.
– Эм… Я долго думал над этим и решил, что ухо подойдёт, – ответил конь.
– Как скажете, – пожал плечами старик и потянулся к уху Марселя, который для удобства низко склонил голову.
Сэр Вингельдерский стойко вынес экзекуцию. Священник истыкал белоснежное ухо, словно игольницу, пока не добился желаемого: красной кровавой кляксы на чистой половине церемониального листа.
– Теперь я буду бояться иголок до конца своих дней, – тихо фыркнув, поделился Марсель и тряхнул ухом, которое окрасилось в красный.
– Я взываю к нашим богам-создателям, Уилберу и Орвилу! – гаркнул старик, воздев окровавленный церемониальный листок к потолку.
Мы с Марселем не сводили взгляда с клочка бумаги, ожидая, когда можно уже выдохнуть и разойтись, чтобы заняться своими более важными делами, чем начавшееся светопредставление: статуи богов, расположенные в алтарной нише, засветились, словно внутри каждого из них разгорелось солнце. Свет сконцентрировался вокруг голов, а затем отделился от золотых мужских фигур, превратившись в яркие искорки, которые прыгнули на церемониальный папирус.
Священник крякнул, будто не ожидая такого – контакта с божественной сущностью, вернее, с её малой крупицей, и затрясся, словно его поразила молния, потом ещё одна, а затем ещё и ещё. Жаннет взвизгнула, когда священник стал неистово дёргаться, махая в воздухе бумажкой, в которую вцепился мёртвой хваткой.
– Это разве нормально? – забеспокоилась я, увидев, как старик закатил глаза и высунул язык.
Внезапно священник замер. Затем резко выдохнул, уронив руки.
– Я слишком стар для этого, – посетовал старик и поднёс церемониальный листок к лицу, цепким взглядом выискивая на нём что-то.
– Ну что там, ради всех богов, не томите! – не выдержал первым папа.
Священник отвернулся, обескуражив всех присутствующих, устало облокотился на алтарный столик и замотал головой, что-то бормоча себе под нос.
– Кажется, надо врача позвать, – высказалась я вслух, – у него только что был настоящий припадок. Я, возможно, не святая, но человеку плохо. Вы так и будете просто сидеть и смотреть? – спросила я у отца с мачехой, которая вцепилась в руку супруга, перепугавшись развернувшегося действа.
– Врач сюда доберётся через час, не меньше, – ответил мне папа, вырываясь из крепкой хватки Жаннет.
– Ну хотя бы водички ему принесите, – не успокаивалась я, пробежавшись взглядом по остальным присутствующим, но никто не шелохнулся.
– Да всё с ним хорошо. Просто старость – не радость, – отмахнулся от меня папа, направившись к священнику. – Ну что там? – заглянул он через плечо сутулого старика.
Папа остолбенел. Я уже не знала, что и думать. Решилась подойти к ним, но меня опередил Марсель. Он сунул морду к алтарному столику и тоже окаменел.
– Да что там такое?! – взвилась