Послышался дробный стук земли по крышке гроба, и, очнувшись от невесёлых мыслей, я посмотрел в пасмурное небо. Тучи ползли низко и тяжело, с трудом перекатывая свои серые глыбы над кладбищем, и, казалось, что самой природе не нравилось то, что сейчас здесь происходило. Грустно усмехнувшись своим мыслям, подумал: «Наверно, баба Маша пообещала природе, что будет жить вечно, но обманула её! Взяла и умерла, перестала быть в этой жизни. Вот природа и хмурится, тучи гоняет, только почему-то не плачет несмотря на то, что всё к этому располагает».
Сообразив, что таким нелепым мыслям, в таком месте, и в такой час не место, я вздохнул и посмотрел на жену, стоящую чуть впереди меня возле самой могилы. Как будто почувствовав, мой взгляд, Марина повернулась, и я увидел, что она тоже не плакала, её и без того большие глаза, стали ещё больше, лицо заострилось и застыло словно маска. Марина несколько секунд смотрела мне в глаза, потом медленно отвернулась, и опять уставилась в яму.
Медленно тянулись минуты, могила становилась всё мельче и мельче, и наконец, превратилась в аккуратный холмик, который сиротливо возвышался над отведённым ему местом.
– Всё хозяйка. Мы закончили, – сказал, подходя к Марине, мужчина в униформе похоронного бюро, – может быть, Вам ещё какая-нибудь помощь нужна?
Марина перевела блестящие глаза на мужика и смотрела так, словно не понимала, почему он лезет к ней со своими глупыми вопросами в такой момент.
– Нет, спасибо. Всё в порядке. Помощь нам больше не нужна, – сказал я, вставая между женой и похоронным специалистом.
– Мы Вам что-то ещё должны? – уставился я в глаза мужику.
– Нет. Вы уже за всё рассчитались. Примите наши соболезнования.
И мужчина, коротко кивнув головой, пошёл по своим делам. Я ещё несколько секунд смотрел ему вслед, а потом, положил руку на плечи жене, и заставил пойти со мной, иначе, она будет тут торчать неизвестно как долго.
Родители Марины, её лысый старший брат с женой, её тётка, со своим мужем, терпеливо ждали нас возле машины. Когда мы подошли, тётка слезливо затараторила:
– Ох! Мариночка! Солнышко моё! Мне так жалко! Так жалко! Она была таким хорошим человеком!
Марина движением плеч освободилась от моей руки, и, подойдя к тётке почти вплотную хрипло спросила:
– Ты хочешь сказать, что после смерти бабушка перестала быть хорошим человеком?
Несчастная тётка стояла, открывая и закрывая рот, не зная, что ответить. Марина обвела своих родственников тяжёлым застывшим взглядом, и мне вдруг стало ясно. Они все её боятся! Значит, несколько лет назад, мне не показалось, что в её присутствии, и её мама, и папа, да и прочие родственники, ведут себя как пришибленные. А вот теперь, я в этом точно убедился. Вон, как они назад подались, когда она на них посмотрела.
К слову сказать, этих людей, можно было понять. Характер у Марины был не то, что железный. Он у неё был титановый!