Я не успела добежать до своего дома. Отморозки затолкали меня в машину, завязали глаза, привезли на какую-то квартиру. Мама и Эля были уже там. В наручниках! Кишка мерзко ухмылялся.
Я заорала:
– Ты что творишь, сволочь? Я сделала все, что ты хотел.
Кишка подошел ко мне вплотную.
– Ну, сделала. И что? Все равно, ты не только участница, но и свидетель. А свидетели нам не нужны. У тебя выбор. Или поедешь со своей фрэндухой в Москву, а маман твоя останется, с ней много возни. Или… Ты понимаешь, что такое «или»?
Мне не с кем было посоветоваться. Эля в шоке ничего не соображала. Мама в полуобморочном состоянии. Я решила, что все равно как-нибудь выкручусь, надо только сделать вид, что смирилась. Поставила только одно условие: маму отвозят домой в моем присутствии. Кишка так и сделал.
А потом передал меня и Элю незнакомому парню лет двадцати пяти. Интеллигентный, вежливый. Представился Кириллом, директором модельного агентства. Сходу начал сулить золотые горы, молочные реки и кисельные берега.
– Наташку Водянову знаете? На рынке торговала, а сейчас в Англии живет. Своё поместье, детишек растит от мужа-лорда. А если присмотреться, чего в ней такого? Худая, как щепка, коленки торчат. У вас шансов гораздо больше.
Кирилл подошел к двери, прикрыл ее плотнее и вполголоса сказал:
– Мне все равно придется везти вас в Москву. Я тоже делаю не только то, чего хочу. Я потом объясню. Сделайте вид, что согласились, а то эти отморозки придумают что-нибудь другое. Они ведь могут от вас избавиться иначе.
Я не верила ни одному его слову. Есть добрый следователь и есть добрый. Оба одинаково коварны. Так и эти бандюганы. Я только никак не могла понять, почему нас прямо сейчас всех скопом не убирают. От жадности? Да, скорее всего, от жадности. Наверно, этот добрый бандюган неплохо заплатил Кишке. А теперь изображает из себя благодетеля.
Гультяев с Корзуном и Шепелем вышел в центре Свидлова и велел мне ждать звонка. Он всегда так делал. Я подъезжал к указанному месту только тогда, когда у него всё было готово. Оставалось только усадить девочек в машину. Мне кажется, лохушки или не понимали, что их используют как живой товар, или это их устраивало.
Обычно я коротал время в каком-нибудь кафе или бродил по городу. Но на этот раз у меня было дело. Я поехал к бывшей маминой подруге.
Старенький четырехэтажный дом. Второй этаж направо. Обитая старым дермантином дверь. Нажимаю звонок – тишина. Нажимаю еще – никого. Выхожу из подъезда, смотрю на окно нужной квартиры и вижу, как шевелится штора.
Не хочет общаться – не надо. Иду к машине. Слышу женский голос сверху. Окно уже открыто.
– Молодой человек, вы кто?
Прямо говорю, кто мне нужен. Вижу, женщина плачет.
Мы сидим за круглым столом. Наталья Андреевна всматривается в меня. Видимо, ищет сходства с мамой. Неожиданно спрашивает:
– Ты не офицер?
Я качаю головой. Наталья Андреевна разочарованно