Ну что ж, по крайней мере, ее назвали известной журналисткой, и на том спасибо.
Она уселась поудобнее и принялась читать подписи и преамбулы.
«Шюман: «Я полностью доверяю ей».
Корреспондент отдела криминальной хроники «Квель-спрессен» Анника Бенгтзон что-то праздновала вчера вечером с ближайшим сотрудником министра юстиции.
– Они пили вино и открыто целовались, – сообщает наш источник».
Она выпрямила спину. Что это еще за базарный треп?
Где-то у кровати зазвонил мобильный телефон. Она оглянулась, посмотрела на сумку и поколебалась – читать дальше или ответить?
В конце концов она решила ответить и принялась рыться в сумке. Вытащив телефон, мельком посмотрела на дисплей.
– Алло, – сказала она очаровательно воркующим голосом.
– Я видел фотографии, – сказал Томас.
– Правда? – спросила Анника.
– Ты сделала это только для того, чтобы меня смутить?
Брови Анники взлетели вверх от удивления.
– Томас, неужели? – воскликнула она. – Неужели ты ревнуешь?
– К твоему сведению, Халениус – это один из моих шефов. Ты что, не понимаешь, в какое положение меня ставишь? Представляешь, что теперь начнут болтать? Люди будут указывать на меня пальцами и перешептываться.
Кокетливое настроение испарилось как по мановению волшебной палочки.
– Это ты говоришь о том, что я тебя подставила?
Томас возмущенно фыркнул.
– Ты когда-нибудь думаешь о ком-то, кроме себя?
От гнева ей стало трудно говорить.
– Это все твое проклятое лицемерие! Ты бросил меня и детей в горящем доме и убежал к своей чертовой п…де. Я уже полгода живу, как бездомная, несправедливо обвиненная в умышленном поджоге. Я едва не потеряла детей, потому что это ты пытался их у меня отнять, а теперь ты корчишь из себя обиженного. Меня уже тошнит от тебя.
Она хотела, как обычно, нажать клавишу отбоя, но передумала.
Вместо этого продолжала прижимать трубку к уху, быстро и поверхностно дыша.
– Анника?
Она кашлянула.
– Да, я тебя слушаю.
– Как ты можешь так говорить? Как ты можешь говорить, что я бросил тебя в горящем доме?
– Но ты это сделал.
– Это несправедливо. Я ушел к Софии после того, как мы с тобой поссорились, а когда я вернулся, дом уже сгорел. Кто говорил, что ты его подожгла? Я не знал, что ты справилась, что дети живы…
– Думай, что это навсегда останется твоим грехом, – сказала она. – Бедный Томас.
Он тяжело вздохнул:
– Ты всегда выставляла дело так, будто это только моя вина.
– Ты мне изменял, – сказала Анника. – Я видела вас. Я видела вас у торгового центра. Ты обнимал ее, целовался с ней, вы болтали и смеялись.
Теперь надолго замолчал Томас.
– Когда это было? –