Неужели во всех этих разговорах у Нины был какой-то свой, скрытый интерес, неужели она все время лгала и разговаривала с Анникой только для того, чтобы выпытывать у нее нужные сведения и направлять то, что она писала?
Анника еще раз набрала номер. В коридорах и комнатах приюта стали зажигать свет. Появилась Генриетта с Александром. Мальчик был настолько мал, что Анника не сразу его заметила. Локоны на его светлой головке подпрыгивали при каждом шаге.
В трубке что-то щелкнуло, и заработал автоответчик компании «Телия». Анника торопливо отключилась, словно должна была сделать что-то абсолютно ей ненужное.
Она положилась на Нину, но та ее обманула.
Анника попросила Нину достать паспортную фотографию Ивонны, и Нина ни словом не обмолвилась о том, что они сестры.
Анника сделала третью попытку. Снова автоответчик. Она откашлялась.
– Привет, это Анника Бенгтзон, – сказала она. – С Новым годом. Ты не перезвонишь мне, когда получишь это сообщение? Пока.
После этого Анника позвонила на коммутатор полиции, и ее соединили с участком на Торкель-Кнутсгатан. Ответил человек, представившийся Сисулу:
– Нина Хофман в отпуске. Она выйдет на дежурство в воскресенье.
Анника поблагодарила и положила телефон на пассажирское сиденье, включила двигатель, выехала на дорогу и, набрав скорость, поехала в редакцию. Поднявшись на холм возле Кальхелля, она вдруг поняла, что ей, собственно говоря, некуда спешить.
Возвращаться и выслушивать глупости Патрика не хотелось, не тянуло ее и в неуютную квартиру на Агнегатан.
Зазвонил ее мобильный телефон. Увидев на дисплее номер своего бывшего супруга, Анника испытала странное возбуждение.
– Привет, это Томас.
Она глубоко вдохнула, ощутив в груди радостное волнение.
– Привет, – ответила она, пожалуй, слишком звонко.
– Что делаешь? Ты на улице, в машине?
Она тихо засмеялась, чувствуя, как ее охватывает приятное тепло.
– Да, ездила по рабочим делам, но теперь уже возвращаюсь домой. Это легче.
– Знаешь, мы тут сидим и строим планы на Пасху, и нам хочется знать, как у тебя складывается неделя после семнадцатого?
Радость была так сильна, что Анника ощущала ее почти физически.
– Ты стал говорить о себе во множественном числе, как августейшая особа? – спросила она, постаравшись придать голосу шутливые интонации.
Но шутка не сработала.
– Знаешь, Пасха в этом году поздняя, двадцать первого апреля, а потом у меня будет очень напряженная неделя. Мне надо будет уехать на конференцию, а это моя неделя. Как ты смотришь на то, чтобы поменяться…
– Пока не могу ничего сказать, – ответила Анника. – Я получила повышение на работе, а это значит, что будут какие-то изменения.
Он помолчал.
– Ты не могла прежде посоветоваться со мной? – спросил он после недолгой паузы.
Гнев вскипел мгновенно, но Анника сумела сдержаться.
– Это не отразится на том, сколько времени я смогу проводить с