– Фирма «Чарлтон, Ходжкинс и Брюс»? Это вы, Чарлтон? Говорит Симеон Ли. Да, не так ли?.. Да… Нет, я хочу, чтобы вы составили для меня новое завещание… Да, последнее я составил не так давно, но обстоятельства изменились… Нет, не спешите. Не хочу портить вам Рождество. Скажем, в День подарков[8] или днем позже. Приходите, и я сообщу вам мои намерения. Нет, все в порядке – я еще не умираю.
Положив трубку, Симеон окинул взглядом восьмерых членов своей семьи и хихикнул:
– Что-то вы мрачно выглядите. В чем дело?
– Ты послал за нами… – начал Элфред.
– Да, но в этом нет ничего особенного, – быстро прервал Симеон. – Вы подумали, что будет семейный совет? Нет, я просто сегодня устал – вот и все. После обеда можете ко мне не подниматься – я лягу в постель. Хочу отдохнуть перед Рождеством.
Он снова усмехнулся.
– Конечно, – энергично закивал Джордж.
– Все-таки Рождество – великий праздник, – продолжал Симеон. – Укрепляет семейную солидарность. Как по-твоему, Мэгдалин, дорогая моя?
Мэгдалин Ли вздрогнула. Ее маленький ротик открылся и закрылся вновь. Вид у нее был весьма глуповатый.
– Да-а… – неуверенно протянула она.
– Хотя ты ведь жила с отставным морским офицером… – Симеон сделал паузу. – Твоим отцом. Вряд ли вы пышно отмечали Рождество. Для этого нужна большая семья.
– Ну… э-э… да, вероятно…
Взгляд Симеона переместился на ее мужа.
– Не хочется говорить неприятные вещи в такое время, Джордж, но, боюсь, придется немного урезать твое содержание. Домашнее хозяйство в будущем станет обходиться мне дороже.
Джордж побагровел.
– Папа, ты не можешь так поступить!
– Вот как? Не могу? – вкрадчиво осведомился Симеон.
– Мои расходы и без того очень велики. Мне с трудом удается сводить концы с концами. Приходится экономить во всем…
– Позволь твоей жене этим заниматься, – посоветовал Симеон. – У женщин это превосходно получается. Они часто экономят там, где мужчине и в голову не придет. Некоторые женщины сами шьют себе одежду. Помню, моя жена отлично управлялась с иглой. У нее вообще были золотые руки, но, к сожалению, куриные мозги.
Дэвид вскочил на ноги.
– Сядь, мальчик, – сказал ему отец, – а то что-нибудь опрокинешь.
– Моя мать… – начал Дэвид.
– Твоя мать была глупа как пробка! – рявкнул Симеон. – И, по-моему, она передала это качество своим детям. – Внезапно он выпрямился. На его щеках вспыхнули красные пятна, а голос стал высоким и пронзительным. – Никто из вас не стоит ломаного гроша! Меня тошнит от вас! Вы не мужчины, а компания никчемных хлюпиков! Пилар стоит двоих из вас, вместе взятых! Бьюсь об заклад, что где-то в мире у меня найдется сын получше любого из вас, пусть даже и незаконный!
– Полегче, папа! – сердито сказал Харри.
Он тоже поднялся – его добродушное лицо нахмурилось.
– Это и к тебе относится! – напустился на него Симеон. – Что хорошего ты сделал за свою жизнь? Писал мне со всех концов земного шара и выклянчивал деньги? Повторяю, мне тошно