В такие минуты ему хотелось просто выйти на площадь и проорать:
«Люди, хватит так жить!»
Порой ему даже казалось, что он понимает тех, кто сжигает себя, понимает ту степень отчаяния, до которой надо дойти, чтобы сгореть живьем. Иногда он думал, что и сам на это способен, потому что иного способа бороться с этой реальностью уже не видит.
Спасало только одно – это было так же бессмысленно, как все остальное.
«Если бы все начали делать хоть что-нибудь, всё бы уже закончилось, – думал Артур. – Если бы боролись все, мы победили бы еще в августе».
Только он знал, что большая часть белорусов оставалась дома и обсуждала новости, сидя на мягком диване. Они придумывали много причин, почему им нельзя выходить.
«Ты сам на улицу не выходишь», – тут же упрекал себя Артур, глядя, как снова начинают дрожать руки.
О том, что ему действительно нужно быть дома, о том, что он делает для протеста в сети, он почему-то забывал. Ему казалось, что это не оправдание, и не важно, что только из дома можно было отслеживать всю информацию и координировать людей.
«Жалкий кусок дерьма», – ругал он себя в очередной раз и, давясь тошнотой, вставал и снова шарил по карманам, выискивая последние деньги.
Монеты валялись как попало, без всякой логики, одна даже была запрятана в коробок со спичками, самая ценная – в два рубля. Благодаря ей, денег на пачку сигарет Артуру хватало, и потому он плелся в магазин, шлепая по мелким лужам резиновыми тапками.
За ним оставался белый след от муки, и от этого становилось смешно.
Белый цвет – цвет протеста, а значит, гулять в муке – кажется, самое верное для настоящего революционера. К счастью, с такой безумной идеей в голове ходить далеко не приходилось. Магазин был в их доме, надо было лишь обойти его кругом, скользнуть на кассу и выйти.
Обычно никто даже внимания не обращал, в маске ты или нет, и это было плохо, но винить себя еще и за это у Артура не было сил.
«Радикал, террорист, ковид-диссидент, кто там я еще?» – спрашивал он себя, быстро заходя в магазин.
Он хотел сразу пойти на кассу, но вспомнил о муке.
«Если Маша ее купила, то она ей зачем-то нужна», – подумал он, и это заставило его остановиться посреди магазина, а в голове пел Виктор Цой:
Но если есть в кармане пачка сигарет,
Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день.[8]
«Есть, но пустая», – мысленно отвечал Артур Цою, пытаясь вспомнить, где в этом магазине может быть мука.
– Вы в порядке? – спросила у него проходящая мимо работница магазина.
– А вы? – огрызнулся в ответ Артур, спешно сжимая монеты так, будто их мог кто-то отобрать. – Здесь разве можно быть в порядке?
Девушка в ответ неловко улыбнулась и, подумав немного, взяла с полки пакет с одноразовыми медицинскими масками, вскрыла, вытащила