Лара улыбнулась.
– Если тебе запретят общаться с внешним миром, ты должна выведать их секреты, дождаться подходящего момента и сбежать. Возможно, тебе придется сражаться за свободу, но затем ты вернешься к нам с тем, что удалось выяснить.
Лара кивнула и перебросила клинки из руки в руку, чтобы привыкнуть к их весу. Добровольно она точно не вернется, чтобы лично предоставить свою стратегию вторжения. Это все равно что напрашиваться на смерть.
С тех пор как Лара узнала о намерении отца убить своих дочерей за ужином, у нее было время подумать, почему он хотел избавиться от всех, кроме своей избранницы. Дело было не только в необходимости сохранить замысел в тайне, пока мост не будет захвачен. Сайлас хотел сохранить его в тайне навсегда. Ведь стоит кому-то прознать о нем, и король Маридрины уже не сможет использовать оставшихся детей как средство для ведения переговоров. Ему больше никто не будет доверять. А он никогда не будет доверять ей. А значит, если Лара когда-нибудь вернется, пусть и с победой, ее тоже заставят замолчать.
– Я видел, как вы, девочки, совершили свое первое убийство, – прервал отец ее размышления. – Ты знала?
Лара перестала перекидывать ножи и вспомнила тот день. Им было шестнадцать. Под бдительным надзором Серина в комплекс ввели шеренгу мужчин в кандалах – налетчиков из Валькотты, которых схватили и доставили к маридринским принцессам-воительницам для испытания на храбрость. «Убейте или умрите», – сказал мастер Эрик, и сестер одну за другой затолкали на тренировочную площадку. Некоторые замешкались и пали от отчаянных ударов налетчиков. Но не Лара. Она никогда не забудет влажное хлюпанье, с которым ее клинок вонзился в глотку противника в другой части площадки. Или как он изумленно пялился на нее, прежде чем медленно осесть на песок в лужу собственной крови.
– Не знала, – ответила она.
– Насколько я помню, ножи – твоя специальность.
Убийства – ее специальность.
Карета с грохотом покатилась по мощеным улочкам, копыта лошадей громко выстукивали по камню. Снаружи послышались прерывистые возгласы, и, отодвинув шторку, Лара выдавила улыбку грязным мужчинам и женщинам, что стояли вдоль улицы с бледными от голода и болезни лицами. Дети выглядели еще хуже – глаза тусклые, без искры надежды, у лиц с жужжанием вьются мухи.
– Почему ты им не помогаешь? – требовательно спросила она у отца, который смотрел в окно с безучастным видом.
Он обратил на нее взгляд лазурных глаз.
– А для чего же, по-твоему, я тебя создал?
Затем потянулся в карман и вручил ей пригоршню серебряных монет, чтобы выкинуть в окно. Лара закрыла глаза, когда ее обедневшие люди принялись драться друг с другом за кругляшки блестящего металла. Она спасет их. Заберет у Итиканы власть над мостом, и больше ни один маридринец не будет голодать.
Лошади замедлились на крутых извилистых улочках, ведущих к гавани. Там ждал корабль, который доставит