– Вы познакомились в Хон Кон?
– Нет, в музее.
– В каком музее? У нас в Хон Кон много музеев, – самодовольно объявил один Гуань.
– Да, самый интересный исторический, – сообщил другой.
– Там много про войну, – добавил третий.
– Ну, – отозвался Хэнк, – в каком-то смысле тот музей тоже был историческим.
– И ты знаешь, кто такой Гуань, в честь которого назван этот ресторан?
– Надо же, он в честь кого-то назван, – произнёс Хэнк, поднимая глаза на пылающий над входом иероглиф, – а ведь сразу и не скажешь.
– Позволь мне рассказать, – улыбаясь, произнёс ближайший к Хэнку китаец, тот, который был с фиолетовой пандой за спиной.
Тяжело вздохнув, Хэнк в очередной раз обернулся в поисках Кэт. Но в том шумном удивительном фейерверке рекламных вывесок, рвущих в клочья всякую последовательность событий и движений, её вряд ли удалось бы разглядеть, и он невежливо уткнулся телефон.
– Это случилось во время второй опиумной войны, – начал рассказывать Гуань в черном плаще, у него, кажется, был самый качественный английский. – Город, в котором жила семья Гуаня не защищался. Этот город не оборонял китайский гарнизон, который сражался бы до последней капли крови, нанося наступавшему противнику какой-нибудь ощутимый урон. Обычный крестьянский городок, скорее даже деревня. Так что, у англичан не было никаких оснований ненавидеть его жителей.
– Хорошо, – делая очередной шаг, сказал Хэнк, – что же было дальше?
– Английских солдат было очень много, и они были хорошо вооружены, – продолжил Гуань с филетовой пандой, – Гуань Хуа-чэн старший сын в семье, имел жену и троих детей. Кроме этого, в доме жили его братья со своими женами и детьми, и всего их было в доме двадцать человек, вместе с родителями, которые были тогда уже старыми и мудрыми.
Очередь продвинулась еще, и приблизилась к лакированной двери. Перед ней стояла, чуть кренясь, высокая фиолетовая урна, в меру симпатичная и не по-азиатски аккуратная. «Окажись такая где-нибудь в Лондоне, – подумал Хэнк, – непременно бы выделилась, в Лондоне урны такие строгие и важные, как джентльмены в черных пиджаках, а эта яркая, фиолетовая, но здесь её почти незаметно». За дверью был обычный для ресторанов тамбур, что-то вроде прихожей.
– Свободного места в доме было совсем мало, – торопливо продолжил рассказывать китаец. – Три английских солдата пришли и увидели, что спать им негде и выставили за дверь родителей Гуаня, старика и старуху, и двух его братьев, а сами заняли их место. Когда те стали возмущаться, искололи всех четверых штыками. Гуань хотел помочь, но англичане сломали ему ноги. На некоторое время он потерял сознание от боли, и очнулся, когда услышал женские крики. Рядом с ним лежал мёртвый брат. Гуань пополз на крик жены и увидел, что в соседней комнате англичане насилуют его жену, он заплакал от бессилия и злости, но англичане лишь рассмеялись, когда увидели на его