Я чувствую давление на груди и животе, короткий рывок. Спина и ягодицы оказываются прижаты к твердому телу, глаза смотрят в потолок.
– Ноги раздвинь, – хрипло щекочет в затылке.
Я охаю и начинаю ерзать, когда половых губ касаются жёсткие пальцы. Они обводят чувствительную точку, отчего внизу живота остро скручивает, а икры дёргаются.
Я глубоко дышу, пытаясь не поддаваться панике от новых ощущений, и заставляю себя развести колени. В промежности по-прежнему ноет, но снаружи странно и приятно настолько, что горят щёки, а изо рта вылетает сиплый стон. Затем касание исчезает, и я вновь чувствую это: тупое давление во влагалище. Ладони Булата стискивают мои бедра, и я вскрикиваю от взорвавшейся боли. Он начинает двигаться во мне. Утяжелённое дыхание обжигает шею, щетина колет плечо, внутренности нестерпимо распирает с каждым новым толчком, потолок скачет и трясётся, то появляясь, то исчезая. Голова начинает плыть, в висках тугим напором гудит кровь, от каждого удара бёдер с губ срываются осипшие вскрики. Сейчас не так больно, как было, но на удовольствие это совсем не похоже. Член Булата раздирает меня изнутри, ударяется в органы, нагнетает давление.
Мой крики переходят в непрекращающийся визг, когда он, приподняв, фиксирует бедра и начинает вколачиваться в меня в бешеном ритме. Перед глазами темнеет, все мысли распадаются в пыль – тело отключает ненужные функции в погоне за выживанием. На секунду мне кажется, что от происходящего я сойду с ума или потеряю сознание. Я никогда ничего подобного не испытывала: мучительная, лишённая контроля боль, смешанная с чем-то странным, острым и запретным.
Ноги разбивает мелкой частой дрожью, когда движения внутри меня замедляются. Я снова чувствую под собой твёрдость его живота и влажный жар груди. Ладонь Булата обхватывают мою грудь, грубо сжимает. Он толкается в меня в последний раз и застывает.
Я пытаюсь облизать пересохшие губы, но язык будто онемел; удары сердца глухой вибрацией отражаются в рёбрах. Булат приподнимает мои бёдра, коротким быстрым движением выходит из меня, заставляя зажмуриться и закусить губу.
Я перекатываюсь на простыни, машинально подтягиваю одеяло к груди и смотрю, как он встаёт.
Булат совсем не стесняется своей наготы: неспешно подходит к комоду, берёт телефон и смотрит в экран. У него рельефные крепкие ягодицы, широкую спину пересекает объёмная татуировка с иностранными надписями. На икрах у него тоже татуировки.
– Сколько сейчас времени? – спрашиваю просто для того, чтобы не молчать.
– Шесть, – отвечает он, не оборачиваясь. – Можешь спать дальше.
– Откуда у тебя столько татуировок?
– У меня был тату-салон.
Несколько раз стукнув пальцем по экрану, он возвращает телефон на комод и выходит из спальни. В течение нескольких секунд я разглядываю дверь, после чего опускаю взгляд себе на грудь: сосок потемнел, на коже всё ещё видны его отпечатки.