– Спасибо, – шептала Эмбер, – я вам так благодарна. Вы наш герой. Спасибо вам.
Не удержавшись, я потянулась и поцеловала воина в щёку, окончательно его добив.
– Девочки… – как-то растеряно промямлил он, – ночь на дворе. Холодно, а на вас одёжка тонкая. Заболеете.
– Да, конечно, – Эмбер, наконец, отклеилась от смущённого мужчины. И снова обняла меня, совсем как ребенок.
– В туман не ходите, – ещё раз напомнил мужчина, – скажи отцу и брату пусть завтра с утра приходят на работу. С пустыми руками не уйдут. А где они, собственно?
Эм странно замерла, а потом тихо шепнула:
– За сараем, они не могут сейчас прийти.
Мужчина недоумённо пожал плечами, видимо, не поняв, чем там заняты мужчины, но тактично смолчал.
– Держите пока вот, – отвязав от седла холщовую сумку, он передал её мне. – Идите в дом, девушки, холодно. Мне приятно было с вами познакомиться, красавицы.
Я мило улыбнулась. Да, мы с Эм были очень похожи: обе синеглазые блондинки, только на личике сестры свои следы оставила болезнь.
Вскочив в седло, мужчина кивнул нам на прощание и исчез во тьме ночи.
– Томма, а он кто? – выдохнула Эм. – Странный такой.
– Северянин, сестрёнка, я на них выскочила, когда убегала от тумана. Они, действительно, странные, и ещё совсем не похожи на княжеских воинов. И правда, пошли в тепло, пока ты не простыла.
Переступив через валявшуюся калитку, мы отправились в дом. Вход слабо освещал факел, висевший над дверью. Взявшись за ручку, услышала скрип петель. Раньше я как-то игнорировала то, что дверь нуждается в починке, а сейчас меня это встревожило. Здесь у нас, у самого тумана, все быстро приходило в негодность. Дома, если их постоянно не латать, сгнивали за пару лет. Заборы и того быстрее. Все говорили, что это проклятье этого места, что даже трава здесь чахнет скорее. Вот так и наш дом всего за каких-то два года, пришёл в запустение.
– Надо её смазать, – негромко пробурчала я, осматривая петли и косяки. – И порог снизу обновить, а то щели уже большие, всё тепло выдувает.
– Я говорила с Эгором, – защебетала Эм, – он пообещал подчинить калитку, как время будет, и дверь заодно глянет.
Проскользнув вперёд меня, сестрёнка быстро поставила кастрюлю на растопленную печь. Я осмотрелась: в доме было убрано, в углу ведро с водой и тряпкой. В печи трещали угольки.
– Эмбер, ты молодец, – вполне заслужено похвалила я сестру. – Даже Лестра такую чистоту не поддерживала.
– А она её никогда и не наводила. Я всегда убирала за себя, и её работу выполняла. А не говорила тебе, потому как боялась, что ругать станешь меня и её.
Услышав такое, я на мгновение дар речи потеряла. Если Эм убиралась, то чем тогда моя средняя сестричка всё это время занималась?! Мысль о Лестре кольнула сердце. Переживала я за неё, хоть и непутевая, но своя же. Не чужая.
– Ты