– Все наши слёзы из-за парней или из-за подруг, пока нет детей.
Она закрутила крышечку глосса, сжала губы несколько раз, равномерно растирая цвет, и продолжила отстранённо:
– А плакать не стоит. Тебе надо подправить макияж.
– Косметика осталась во флигеле, – потерянно пробормотала Лора, разглядывая в зеркале хаос на своём лице. Бал закончен, в таком виде она останется в туалете до утра!
Отражение женщины вдруг смазалось на миг, стало тусклым, а сама она приобрела звериные черты. Через секунду всё вернулось в прежний вид: узкое лицо, подтянутые хирургией скулы и веки, точёный, тоже оперированный нос. Лора вздохнула. Оборотень. Теперь это станет визитной карточкой существ, надо полагать… А женщина не глядя достала с полочки пакетик влажных салфеток, протянула его Лоре:
– Вытри это безобразие.
Потом начала копаться в крохотном клатче под цвет её наряда – чёрно-сиреневых оттенков узкого платья – достала несколько пробников: тушь, помаду, блеск для век, и аккуратно положила на край тумбы. Потрогала пальцем с длинным гелевым ногтем губы, проверяя, высох ли глосс, и пошла к выходу. Но обернулась и веско сказала:
– Если из-за парня, то бросай его. А подругу проучи. Например, налысо побрей. Чтоб больше не плакать и не портить косметику.
И вышла.
Лора вздохнула. Простая какая… Парня брось, а подругу побрей. Не в летнем же лагере всё-таки! Да и не дети уже… Она достала салфетку из пакета, тщательно вытерла лицо. Потом слегка подвела губы, подкрасила тушью ресницы. Косметика была отличного качества, дорогой марки. Нет, тётка эта всё же вовремя подвернулась! Припудрить бы скулы, а то пятна розовые выдадут слёзы, но пудры нет. Ну и ничего, всё равно танцевать она больше не будет, спать пойдёт пораньше, балы эти все не для неё…
Лора критически оглядела своё отражение в зеркале, вздохнула пару раз для куража и решительно вышла из туалета.
Перед самым бальным залом она наткнулась на Милану. Демоница была возбуждена донельзя, чуть не прыгала. Только вид взрослых, состоятельных и степенных людей вокруг, вероятно, удерживал девушку от обезьяньего поведения. Она радостно вскрикнула:
– О! А я тебя ищу! Где тебя бабайка носит?
– Я была… – Лора оглянулась на пожилого джентльмена с красными глазами и ответила почти шёпотом: – В туалете. А что?
– Пошли к Звездочёту! Меня сегодня пустят, может, и тебя тоже!
– А у него что, по записи за три месяца приём? – усмехнулась Лора, позволяя суккубке увлечь себя по залу мимо танцующих странный танец пар к выходу в большой двор с портиками. Сейчас, ночью, здесь зажгли свечи, вставленные десятками в массивные подсвечники. Левый портик, тот, где стояло кресло, был задрапирован доверху тёмной тканью. Там и сям стояли яркие чёрно-цветные группки молодёжи. Девушки кокетничали, парни галантничали. Двое мужчин постарше играли в шахматы, вдумчиво глядя на фигурки, а вокруг них шло тихое обсуждение. Сидя за небольшим