Дышать было всё больнее. Под правым ребром уже саднило не на шутку. Всё-таки верить лучше, чем не верить. Будь что будет! Шутливо погрозила хозяину верблюда пальцем:
– Только пять долларов! По рукам?– и протянула ему руку. Он понял. Слегка стукнул по ладошке и расцвёл, как маков цвет, не в силах скрыть по-детски счастливую улыбку. И вот уже верблюд лежит у самых её ног. Вот только как взобраться на него? Нет, ноги короткие. Покачала головой. И не успела глазом моргнуть, как бедуин ловко подхватил её на руки и усадил в седло между верблюжьими горбами. Мама родная! Верблюд стал нехотя подниматься с колен. Сто раз прокляла себя за мягкотелость! Вечно уговорится на какую-нибудь авантюру!
Окинула взглядом горные вершины. Подумать только! Ни деревца, ни травинки! Смотришь на эти безмолвные громады – и чудится сказочная музыка. Словно тысячи сдержанных голосов затянули мелодию, не открывая рта. Что ни говори, а есть что-то особенное в этой стране. Смотришь на тени Синайских гор – и кажется, что здесь время останавливает свой бег. Нет ни прошлого, ни будущего, только настоящее, которое вечно, как эти Синайские горы.
Верблюд оступился, качнул горбами в сторону пропасти. Мамочки! И сразу душа ушла в пятки. Упадешь, так покувыркаешься. Не только маму, но и папу вспомнишь.
– Остановите его! Дайте я слезу!
No problem, madam! О.К.! O.K.!
Знай, похлопывает своего верблюда по бочине. Тот важно выбрасывает вперёд неуклюжие копыта. А навстречу – его собратья. Этого только не хватало! Стали переругиваться. Боже! Что за звуки! Сколько в них упрямой злости! Видно, спорят, кому уступать дорогу. Еще кусать друг друга взялись. Люди добрые! Когда закончится эта пытка!
– Остановите! Прошу вас! Я боюсь!
– Нет проблем, мадам! Глаза красивые. Верблюд хороший! Все О.К.!
Ну что с ним будешь делать?!
Хозяин хлопнул верблюда по задней ноге. Тот ускорил шаг. Впору было взвыть от страха. Но вместо этого пристыдила себя. Сиди, не вой! Сама виновата. Перед тем, как поехать по путевке в Египет, хвасталась друзьям: «Взять да хоть раз в жизни на верблюде покататься!» Мысль материальна. Вот и ёрзай теперь между горбами. Кричи – не кричи, бедуин с верблюда не снимет, пока не довезёт до места, от которого начинают свой отсчет семьсот сорок крутых ступеней.
Покосилась на хозяина верблюда. Тот улыбнулся. Снял пиджак, протянул ей. Джентльмен, однако. Отвела его руку. Показала на свитер, которым была обвязана поясница. Их предупреждали, что на вершине будет градусов десять, не больше. На одной из гор светился огонь. Мамаду объяснял, что это хижина бедуина-отшельника. С ума сойти! Как тут жить одному в этом каменном мешке? И главное, нет ни капли воды. Последний дождь здесь был восемнадцать лет назад. Облака – и то редкое явление. Сзади раздался голос какой-то девушки на английском: