Была-таки мавка!
Вот он висит на огромном гвозде, куда прикреплены веревки гамака.
Возле дома сушится лоскутное одеяло. Забираю его, укрываюсь.
Не хочется мне идти к Лане. Ни извиняться, ни мириться, ни общаться. Даже пресловутого секса не так уж и хочется. Затопило другими переживаниями. Где искать эту мавку?
Рассвет…
Ее смех преследует меня, заставляя жмуриться от удовольствия.
– Проснулся уже? – выходит бабуля из дома.
– Мхм…
– Не замерз?
– Немножко.
Через несколько минут она появляется с кружкой крепкого чая с молоком. В городе мне и в голову не придет пить чай с молоком. Но она заваривает как-то по особенному, с травами, крепко. Вкусно!
– Спасибо, – делаю глоток.
– А ты откуда венок взял?! – взмахивает она руками. – Не из воды ли вытащил?
– А что?
– Девушки в ночь Ивана Купалы венки свои в воду отпускают. Обычай такой. Если какой парень вытащит… Любовная магия это! Пропадешь!
– Нда? – обещала мне мавка уже, что пропаду.
Не поверил…
Грудь переполняет от свежего воздуха, и не только от него. Поджимаю губы, чтобы сильно не палиться перед бабулей. Хотя…
– Ба… А ты не видела девушку здесь такую?…
Какую?
Так не разглядеть же было в темноте. Что я видел-то?
– Стройная, высокая, косы длинные, богатые, улыбка такая… яркая! Голос – бархатный, а смех – звонкий.
– Все-таки вытащил, – смеется бабуля. – Как зовут-то?
– Мавкой представилась.
– Шутница… – вздыхает бабушка. – Утопленниц в нашем озере сроду не было. Неглубоко там. Не видела я таких здесь, Андрей. Не местная. Девчонок молодых у нас здесь мало, с косами богатыми и не припомню. Может, в деревне за озером?
– Может быть… – вспоминаю, что поплыла она в ту сторону.
Хотя могла заплыть под лодочную деревянную пристань и выйти совсем рядом.
– А может, и гостит у кого. Лето…
– Может…
Бабушка собирает в пластиковую кружку малину.
– Блинчиков хочешь?
– Хочу! – ностальгически улыбаюсь я.
– Твоя-то жертва Бухенвальда чего есть будет? Вчера не притронулась ни к чему.
Бабушка расстраивается, когда не едят то, что она готовит.
Могла бы уж из вежливости и поесть! Не умерла бы от ожирения.
– А ты за нее не переживай, бабушка, она на функциональном питании.
– Это что за зверь такой?
– Таблетки, порошки.
– Болеет, что ли?
– Мхм… с головой плохо.
Бабуля уходит к летней кухне. Там знакомо гремит потихоньку посудой. Где-то кричат петухи. Наш старый кот прыгает ко мне на одеяло.
– Васька! – стискиваю я этого бандита с обмороженными ушами и толстой довольной мордой. – Ты жив еще, бродяга?
Мурлычет…
Скоро двадцать уже ему. Долгожитель.
Вылезаю из-под одеяла