После этого миссис Найт ушла, нервно потирая руки. Было ясно, что сама она как раз достаточно близка к панике.
– Подозрительно всё это звучит. Тухляк, – шепнула я слегка побледневшей от таких новостей Айви, и она кивнула.
Да, интересно было бы узнать, что это за «планы» такие у этого Барти насчёт нашей школы.
– Давайте к делу, девочки, – сказала нам мисс Финч, усаживаясь на свой вертящийся круглый стульчик у рояля. – Начинайте разогреваться.
Каким облегчением было снова погрузиться в танец. Во время занятий, глядя на собственные бесчисленные отражения в настенных зеркалах, я смогла забыть обо всём. За весь этот час ни разу не вспомнила ни про шкатулку с секретом, ни про нашу мачеху, ни про мистера Бартоломью и его сына. Я думала только о своих движениях и слышала только рояль, на котором играла мисс Финч. Между прочим, занятия захватили всех, и даже Пенни не лезла вперёд и оставляла при себе свои ехидные замечания.
Но когда урок закончился и мы поклонились на прощание своим педагогам, на меня с новой силой навалилась действительность со всеми её проблемами.
Прежде всего мне ужасно хотелось знать, какие именно «планы» вынашивает Генри Бартоломью.
– Подсмотреть их встречу мы никак не сможем, а? – шёпотом спросила я у Айви, когда мы с ней развязывали и снимали пуанты.
– Как ты это себе представляешь? – скривилась сестра. – Мы же не можем просто взять и заявиться в учительскую, там же учителя будут.
Хм… Это верно. В окна подсмотреть? Ну, во-первых, ничего сквозь них толком не услышишь, зато твоё лицо с расплющенным о стекло носом увидят сразу. Ничего не выйдет.
– Что ж, придётся сидеть и ждать, – вздохнула я.
Впрочем, остаться без дела нам не грозило. Нужно было срочно показать Ариадне то, что мы привезли из дома. Мы бегом вернулись в свою комнату. До обеда у нас оставалась пара свободных часов, и Ариадна не заставила себя долго ждать, она пришла к нам сразу после хоккейной тренировки. Эбони каким-то образом от занятий физкультурой удалось отвертеться. Вместо этого Эбони должна была писать сочинения о пользе занятий спортом – такое задание она получила ещё в прошлом семестре, когда на отрез отказалась ходить на физкультуру. Тогда Эбони ещё выдавала себя за ведьму и вела себя с учителями дерзко до невозможности (и это ещё очень мягко сказано).
Обсосав до косточек новость о смерти мистера Бартоломью, мы уселись на потёртом ковре нашей спальни и поставили перед собой шкатулку.
– Ну вот, смотри, – сказала я, сгорая от желания как можно скорее показать своей подруге то, что мы обнаружили с сестрой. – Крышка открывается, танец начинается. Но как только музыка «споткнётся» и ты услышишь слабый щелчок, нужно нажать вот сюда.
Я запустила балерину, дождалась щелчка и открыла потайной ящик, из которого вытащила фотографии и пожелтевшие листы бумаги.
– Ого! – воскликнула Ариадна, когда я осторожно передала ей бумаги. –