Ещё в кино, но не рассказывать же ему сейчас про кино! А пара пистолетов у неё в хранилище в сейфе лежит. То есть, уже не у неё…
– Забраться в седло сможете?
– Постараюсь. Если дотянусь, – она честно задрала ногу, коснулась пальцами стремени, теперь надлежало сделать корпусом стремительное движение вверх и перекинуть через конскую спину вторую ногу. Но увы, растяжки фатально не хватало.
– Опирайтесь, – он подставил ей сложенные руки. – Левой ногой, корпус вверх, правую через спину коня в стремя, и дальше.
На удивление, получилось. Лизавета угнездилась в седле, разобрала поводья, вспомнила, как их держат. Фалько посмотрел, одобрительно кивнул, подтянул ремни у правого стремени.
Конь Огонёк переносил процедуру загруза седока с феерическим спокойствием, только изредка фыркал.
Уж конечно, сам господин телохранитель взлетел в седло выданного ему коня птицей – как же иначе. И Лис – ничуть не хуже. И кони у них были – не как Огонёк, тонконогие, стройные, изящные красавцы. Масти в темноте было не разобрать.
А потом Лис скомандовал отправляться, и они отправились. И умный Огонёк просто пошёл за остальными. Лизавета только понадеялась, что Тилечке дали такого же умного коня, и он тоже сам пойдёт, куда надо.
День она помнила плохо. После бессонной ночи очень хотелось спать, но Лизавета боялась свалиться. Ноги затекли уже к рассвету, а потом и спина устала. Но они ехали, ехали и ехали.
Остановка была уже после рассвета. Где-то. Лизавета сползла с коня – смогла сама, и принялась разминать и растягивать ноги и спину под одобрительными взглядами проходящего мимо Сокола, а потом ещё и Аттилии велела делать так же.
– Вы не знаете, нам сегодня ещё долго так ехать? – шепотом спросила девочка.
– До ночи, наверное, – пожала плечами Лизавета.
Им дали хлеба с мясом, и воды, а потом Сокол снова сначала забросил в седло Тилечку, и от неё вернулся к Лизавете и подставил руки. Получилось, ура.
В течение дня случилось ещё две остановки – на полчаса, не больше. И к финалу Лизавета вовсе не была уверена в том, что верхом путешествовать проще, чем пешком. Хотя, конечно, аутентичненько, что ни говори.
И вот сейчас они остановились на ночь. Нет, остановились не сейчас, уже с час тому.
К моменту остановки ноги Лизаветы болели так, что она с трудом перекинула их на одну сторону. И тихонько поползла по конскому боку вниз, вытянув носочки, чтобы спружинить о землю.
И вдруг её подхватили две восхитительно живые и сильные руки, взяли и поставили на землю.
– Стоите? – спросил Сокол.
Лизавета не сразу поняла, стоит ли, и вцепилась в его запястья. Выдохнула, пошевелила стопами, опустила руки. И только потом опустил свои руки он. Оглядел её, убедился, что шевелится, пошёл дальше.
Выяснилось, что в багаже едут четыре шатра – один побольше, три поменьше. Побольше поставили для Лиса, из тех, что поменьше, один выделили женской части отряда. Расстелили на земле одеяла, ещё по одному