– Не вижу смысла туда хотеть, – отозвалась я, все еще не определив, что происходит. – Мы знакомы? Покажите лицо. Неприлично в разговоре с девушкой его скрывать.
Он усмехнулся бархатным голосом.
– А прилично убегать ночью от брачного посла и пытаться прыгнуть в реку?
– Вы и об этом знаете? – удивилась я. – Хотя стоп, я ведь сплю. Сплю ведь? Значит, мне может привидеться. Что угодно.
– Кто знает, где границы сна и яви, – многозначительно отозвался незнакомец и исчез, но тут же возник у меня за спиной.
Я вздрогнула, когда горячие, напряженные пальцы легли на плечи, а щеку опалило дыханием.
– Ты очень рисковала, Валенсия, когда бежала через грозу, – проговорил он, и по коже пробежали мурашки, я затрепетала, не понимая, как реагировать на собственное состояние. Губы незнакомца оказались у самого уха, и я с замиранием сердца гадала, что же мне приснится дальше.
– Если бы с тобой что-то случилось…
– Не очень-то пристойные сны мне снятся, – пробормотала я.
Пальцы на моих плечах чуть сжались, сминая ткань, незнакомец проговорил:
– Вас ждут еще много открытий Валенсия. Только обещайте больше не пытаться покончить с собой.
– Я не пыталась…
Его пальцы медленно заскользили по ключицам к груди, а магия внутри почему-то стала разливаться теплом. Но я откинула его ладонь.
– Вы что творите?!
Золотоволосый моментально отстранился, послышался тяжелый вздох, он проговорил:
– Вы прибыли.
Открыв глаза увидела, как Шаторье смотрит на меня с тревожным интересом. Правая бровь приподнята, руки сложены на груди.
Я приподнялась на сидении, потерев шею и спросила:
– Я что, разговаривала во сне?
Брачный посол покачал головой.
– Нет, – сказал он, – но вид у вас был, будто проводите сеанс телепатической связи. Вы случайно, не распечатали дар самостоятельно, без моего ведома?
Меня как огнем опалило, магия в груди возмущенно шевельнулась и зарычала на Шаторье.
– Да как вы смеете! – выдохнула я. – Сначала увозите, как козу на продажу, теперь оскорбляете. И это я, по-вашему, манер не знаю? Знаете, господин Шаторье, вам бы самому поучиться.
От моей вспышки он даже рот раскрыл, в первую секунду не найдя, что сказать. Видимо, привык, что все перед ним пресмыкаются и раболепствуют. Но от меня этого не дождется, пусть будет хоть трижды брачным послом.
Спустя пару мгновений пристального изучения моего лица, которое, наверняка пышет возмущением, все же произнес:
– Не хотел вас оскорбить, леди де Лафей. Приношу извинения.
– Принимается, – буркнула я.
Даже стало слегка досадно, что он так быстро примирился. Я уже готова была с боем отстаивать свою честь. Что ж, Шаторье стоит отдать должное, когда отступить он знает.
До самого приезда мы молчали. Посол что-то изучал в пергаменте, а я думала