– Черт возьми, что они делают? – с ужасом выдохнула я.
– Радикалы, – поморщился наш провожатый. – Сейчас их разгонят.
И действительно. Наряд военной полиции, я поняла это по нашивкам, уже бежал к вандалам, на ходу опуская на лицо пластиковые шлемы и доставая дубинки.
Белые бросились врассыпную. Кто-то кинулся в толпу, кто-то побежал наперерез военным, а один из них на бешеной скорости ворвался на проезжую часть. Загорелся зеленый, наш водитель нажал на педаль газа, и «белый комбинезон», который в этот миг огибал нашу машину спереди, кулаком ударил в лобовое стекло, а затем, как циркач, отскочил от движущегося автомобиля.
– Твою мать! – зло выругался военный.
Я сделала рваный вдох. Острый взгляд, который, как мне показалось, этот человек кинул на меня, разъедал до самых костей, невзирая на маску, закрывавшую его лицо.
– Чего они хотят? – отогнала я неприятное ощущение.
Военные задержали большую часть «белых» и теперь вели их, закованных в наручники, заставляя низко держать голову. Только одному из них удалось уйти.
Тому, кто только что чуть было не попал под колеса нашего автомобиля.
– Так известно чего, – водитель свернул с проспекта на тихую улочку, – прав, свобод и анархии. Устоявшаяся в империи преемственность власти их не устраивает.
– Допустим, – согласилась Элизабет со словами мужчины. – Но соборы-то зачем красить? Еще и красным…
– Кто же поймет этих радикалов, – отмахнулся от вопроса водитель.
– «И демона кровь красна», – задумчиво повторила я строчку, выбитую на потолке семейной усыпальницы Бонков.
– Что это? – нахмурилась Элизабет. – Звучит устрашающе.
– Девиз моей семьи, – пояснила я подруге.
– Не думала, что вы такие кровожадные, – шутливо ткнула она меня в плечо.
– Дай же мне отведать твоей кро-о-овушки! – воскликнула я, потянувшись руками к шее Лиззи. – Кстати, какого она у тебя цвета? – облизнулась я.
– Голубая, понятное дело, – засмеялась Элизабет. – Я все-таки Холд.
– Как и госпожа Алиана, – подал голос военный.
Веселость разом слетела с нас обеих.
– Стекло цело? – Элизабет поправила ворот блузки и пригладила волосы.
– Что ему будет? – хмыкнул мужчина. – Его и пуля не возьмет.
Я посмотрела в окно. Наш автомобиль вновь мчался по широкому проспекту. Мы давно покинули деловой центр, небоскребы остались далеко позади, как и малоэтажная парадная часть города. Это была жилая окраина, серая и безликая. И только редкие рекламные плакаты сияли яркими пятнами на фоне бетонных коробок домов.
«Служба в имперской армии – гарантия твоего будущего», – говорила реклама. А на огромных агитационных фотографиях господин Николас Холд в алом мундире приветствовал парад на площади перед императорским дворцом.
Александра