– Вот как? – с иронией в голосе переспросил император. – Кристоф, у тебя есть данные о войсках на западной границе?
– Ваше Величество, там уже стоят три дивизии, и в случае боевых действий можно подтянуть всех остальных. Там, правда, не так много кавалерии, – Кристоф мельком взглянул в лежащие перед ним бумаги, исписанные ровными рядами цифр. «Лёвенштерна отправить к Платову на Дон… Да хоть послезавтра», – подумал он, когда увидел статистику по Войску Казачьему.
– Но зато там есть пушки, – проговорил Александр. – Артиллерия решает всё.
– Бонапарт считает себя специалистом по артиллерии, Ваше Величество. И его высокое мнение о собственных знаниях в данной области военного искусства вполне оправдано его победами, – возразил Чарторыйский.
– Но наши войска тоже славятся артиллерийской подготовкой. Из того, что мне сообщает Алексей Андреевич, я делаю такие выводы, – парировал государь, встретившись взглядом со своим давним другом, к которому ныне испытывал явное недоверие, – Да и в деле они вполне хорошо показали себя. Граф, не подскажешь ли мне, какое сражение проявило преимущества нашей осадной артиллерии перед неприятельской? А то я что-то запамятовал. Помню, что оно произошло не так давно… Наверное, при бабке моей.
Ливен ответил немедленно:
– Ваше Величество, таких сражений было немало. Но мне сходу вспоминается взятие Праги в октябре Девяносто четвёртого.
Государь понимающе улыбнулся ему. А Чарторыйский побагровел так, словно его вот-вот хватит удар. «Пся крев!», – возмутился князь про себя. – «Это измена!»
Потом заговорили о другом. После того, как они вышли из покоев государя, Чарторыйский и фон Ливен обменялись язвительными взглядами. «Ты за это ещё ответишь, чухонец. И тебе будет очень больно», – говорил змеиный, с поволокой взор тёмно-карих глаз князя. «С каким удовольствием я бы поставил тебя к стенке вместе со всеми прочими поляками, поганый папист!» – читалось в светлых глазах Кристофа. Но они не высказали ничего этого вслух, а лишь учтиво поклонились друг другу и разошлись.
Кристоф был вне себя от холодной ярости. Всю дорогу до дома он воображал, как всаживает пули в тело Чарторыйского, прикованное гвоздями к стене. Дерзить государю – не много ли он смеет, этот поляк? Да и мешаться в военные дела – кто он таков для этого? Нет, если он покончит с князем, это будет благом не только для него и его друзей, но и для государства. Но как это сделать? Как нанести роковой удар? Об этом предстоит ещё поразмыслить хорошенько.
Дома его ждал несколько неожиданный гость. В его гостиной находился некий незнакомый господин. По словам дворецкого, он имел рекомендательное письмо к графу от старшего брата Кристофа.
– С кем