Притихли деревни Карагайка и Тайна в предчувствии необычного для этих мест кровопролития, притихли по обе стороны реки Иша. Ни огонька, ни голоса собак, только где-то в таёжном распадке ухает филин, и шелестят летучие мыши, и тишина под огромным зеркалом неба засеянном звездами, словно поминальными свечами о погибших воинах. Завтра, нет, уже сегодня на рассвете, на молодую траву, взращённую за ночь на людской крови, польются свежие рубиновые струи молодой мужицкой крови. Вечером новый урожай из жизней людских придут собирать бабы из соседних сёл, а пока на эту благодатную, полную жизни и любви землю ниспадала бесконечность мироздания. Великий Творец создал, наполнил жизнью этот райский уголок для радости людям: «Вкушайте благодать мою!»
На что надеялись эти три славянина не имеющие оружия, силы богатырской и особых навыков убеждения?
Одним лишь наделены были – Верой в Единого Спасителя, любовью к детям, что врагами стали, и одну лишь надежду имели на Слово Божие.
Вышли мужики из тумана предрассветного, встали спина к спине, грудью открытой к служивым, посреди полоски ржи колосистой, промеж воителей красных и белых. Подняли над головами своими открытыми символы убеждений истинных, – кресты и иконы.
Светило, новый день народившее, скользнуло по вершинам гольцов Сибирских и зарядом блеска осенило кресты наперсные, что Михаил, Семён и Гаврила к небесам обратили. Стрелы солнечные, отразившись от святынь рукотворных, пали на ратников непримиримых.
И вдруг, тишину нарушив, голос бубна шаманского раздался с сопки ближайшей. Раскатом звука необычного, бьющего по крови и сознанию, проник в тела противников. Аккорд тугой, густой и плотный, всепроникающий, издающий непривычную дробь и гудение, шорох, похожий на далёкий раскат грома опустил руку сжимающую саблю. Этот неведомый звук, наполненный космической тайной, остановил порыв врагов броситься в кровавую схватку.
И видение, – белобородые отцы стоят на линии огня с возгорающимися в руках крестами, к небу вознесёнными. Столь необычное явление сковало воинов враждующих сторон, и холодный пот, словно отрезвляющий душ, окатил их воспламенившиеся тела. Волны рокота, не слышанного ранее, прокатились от одной стороны к другой.
Перестал бить алтайский шаман в тюнгур (бубен). Всё – природа и воины, замерло в ожидании чего-то неведомого, а чего никто не мог понять. Природа впитывала в себя таинственные звуки бубна, а люди, влившись в тишину, наполненную запахом тайги, светом нового дня, ароматом золотистого колоса ржи, трав и цветов луговых, зелени