– А ты горячий, я так и думала. Непохож на других. Не распыляешься. Ценю. Таким и должен быть мужчина.
Янек побагровел, а Карина продолжала:
– Теперь я понимаю, что нет железных людей. Меня ещё никто никогда не обнимал так, как ты сегодня. Я сделаю всё, для того чтобы ощутить тебя полностью. И ты не сможешь отказаться от этого. Сегодня уже доказал это. Иди, на сегодня свободен.
Янек помотал головой:
– Я ещё не закончил с выкройкой. Может…
Он не договорил, Карина строго произнесла:
– Чёрт с этой выкройкой, иди, кому говорю. Записку охраннику отдашь, а то подумают, что ты сбежал с работы.
Карина быстро написала что-то на листе бумаги, сунула Янеку в руку.
Янек сжал листок. Ноги были ватными, не слушались его. Он хотел было побежать, да не смог. Его шаги были такими медленными, что Карина спросила:
– Или ты не хочешь уходить?
Она встала перед ним.
– Хочу, – произнёс Янек, и собрав все свои силы, шагнул к двери.
Карина засмеялась ему вслед.
Когда Янек ушёл, она подозвала охранника и спросила у него:
– Что удалось выяснить? Кто он? Не может он быть Шагитом. Какое у него настоящее имя? За что я тебе плачу? В списке, что передали из железнодорожной артели, сплошной бардак. Как их вообще проверяют?
– Я опросил многих, все молчат. Никто ничего не знает, – ответил охранник.
– Многих? – Карина подошла к охраннику и поводила кулаком у него перед лицом. – Мне нужно, чтобы были опрошены не многие, а все! Где-то должна быть зацепка. Неужели никто не хочет на свободу?
Охранник тихо произнёс:
– Будет сделано.
– Завтра же ты должен найти мне человека, который расскажет мне, кто на самом деле Шагит Умаров. И если ты проболтаешься о произошедшем сегодня, то тебе не жить, – прошипела Карина.
Пока она отчитывала охранника, даже не заметила, как мастер начал чинить дверь.
Янек пришёл в казарму. Там оказалось безлюдно. Все были на работе. Впервые Янек видел койки такими пустыми. Еле дошёл до своей, рухнул на неё и заплакал. Никогда в жизни до сегодняшнего дня не обнимал другую женщину. Только Зоя была в его объятиях. Только она вызывала в нём все те чувства, что испытал сегодня. Корил себя за слабость и потерю контроля над собой. А за то, что сквозь помутнённое сознание перепутал Зою с Кариной, даже возненавидел себя.
– Золо́то моё, – шептал Янек, – как же мне просить у тебя прощения? Как же я буду смотреть в твои глаза?
Янек проспал до утра. Соседи по казарме пытались разбудить его на ужин, но он не проснулся. Только привычный: «Подъём» поднял его с койки.
По-прежнему плохо чувствуя ноги, Янек выполнил утренние процедуры.