Зоя быстрым шагом спешила домой. Она ещё не задерживалась ни разу. Дома её встречала зарёванная Евгения. У Прохора не спадал жар. Зоя, оставив кашу, решила найти Джана и обратиться к нему за помощью. Она слышала отдаляющийся плач своего младшего сына и успокаивающие его слова дочки Златы.
Глава 3
Август 1913
– Казарян, Карпачевский, Ельцов, Кременчук, Сладко́, Умаров, – голос коменданта звучит громко, даже оглушающе.
Никто из ссыльных не двигается с места.
– Что вы стоите как истуканы? – орёт офицер, подходит к первому в ряду, тычет ему в грудь пальцем и говорит:
– Ты будешь Казарян.
Тот мотает головой и произносит:
– Я Соловейчик…
Офицер тычет ему ещё раз и повторяет громко:
– Ты будешь Казарян!
Подходит к другому и говорит ему:
– Ты будешь Карпачевский, ты – Ельцов, ты – Кременчук, ты – Сладко́, ты – Умаров.
Перед последним, которого назвал Умаровым, останавливается и начинает смеяться.
Ссыльные в недоумении глядят на офицера, тот успокаивается и говорит:
– Все запомнили? Перекличка… Казарян!
– Я!
– Карпачевский!
– Я!
– Умаров!
– Я!
Офицер опять начинает смеяться.
– Привыкнешь к новой фамилии быстро. Ну и ничего, что ты белобрысый. Умаровы и такими бывают.
О том, что документы ссыльных перепутали ещё в Ростове, знали немногие. Это произошло по каким-то непонятным причинам. Поговаривали, что кто-то из задержанных набросился на полицейского и пока его усмиряли, другой схватил со стола документы и начал жевать их.
Полицейские сохранили всё, что смогли. А для запугивания по городу пустили слух о расстреле некоторых пойманных участников революционных движений. Никто не разбирался в причастности.
Произвели обыски в домах всех пойманных, и даже если ничего не нашли, то не отпустили. Отправили в ссылку. При этом задержания распугали комитетчиков, они затаились. А отсутствие пропагандирующих листовок и газет на некоторое время позволило не допустить распространение антицарских волнений.
– И чтобы выбить дурь из ваших пустых голов, вы будете трудиться на благо нашей Империи.
Так Янек попал на строительство Амурской железной дороги.
– Вы лишены всех гражданских прав, – скандировал офицер. – Ваши жёны могут беспрепятственно выйти замуж. Все ваши накопления по наследству будут принадлежать вашим детям и жёнам. Вы же теперь никто!
После слов о том, что жёны беспрепятственно могут выйти замуж, у Янека сжалось сердце.
– Золо́то моё, я вернусь, дождись меня любимая, – шептал он.
Поначалу Янек не спал по ночам. Всё время думал о Зое, Злате и малыше, которого жена носила под сердцем, о матери. А когда стал уставать на тяжёлых работах, то глаза слипались, как только спина касалась койки. Сны снились редко.
Каждый