Перед глазами проносится образ Йерки.
– Мы опросили людей по соседству, – говорит Вестберг. – Никто не видел Петера Линда. Это странно. Кто-то должен был заметить его, если он выходил на улицу перед смертью.
– И версия с Йеркой теперь кажется менее подходящей, – добавляет Эмма. – Конечно, он преследовал Петера, но ничего не указывает на то, что он был в Даларне. Вероятно, он был просто несчастным человеком, который покончил с собой.
– Результаты вскрытия уже пришли?
– Пока нет, – говорит Эмма. – Кто живет рядом с местом, где нашли тело?
– Есть там парочка интересных экземпляров – говорит Вестберг. – Рядом с озером в коттедже живут два ремесленника из Польши, на которых при разных обстоятельствах поступали жалобы. Давайте начнем с этого. Я пришлю вам материалы, которые у нас есть, чтобы вы могли взглянуть.
Во рту пересохло, и когда Магнус пытается сглотнуть, в горле режет от жажды. Неужели ему придется пить собственную мочу? Небо сотрясается от раскатов грома, и начинается дождь. Он открывает рот и жадно ловит капли, как птенец, которого мать-птица кормит червями. Тогда ему приходит в голову, что, возможно, было бы лучше, если бы дождя не было, ведь он лишь продлевает его мучения. Никто не услышит его крика о помощи, никто не поможет ему выбраться из этой ямы.
Он умрет здесь, похороненный заживо.
Ничто не длится вечно, он это знает.
И, конечно, он понимает, что натворил. Работа, семья – да, все внезапно оказалось под угрозой. Когда Эния заговорила об их совместном будущем, Магнуса будто толкнули в грудь. До этого момента их отношения были безоблачными. Беспроблемными. Они тайно встречались, а семья ждала его дома. Он думал, что ясно дал понять: именно этого он и хотел.
Пока не понял, что Эния хотела бы иметь детей.
Эния, должно быть, заметила, что Магнус не был готов к этому разговору. Он не мог ни на что решиться, и она это понимала.
На работе никто ничего не знал. Все поклонники Энии завидовали ему, ведь он проводил с ней столько времени. Ему даже пришлось дать пару советов коллегам: как вести себя с ней, чтобы она проявила интерес.
Никто не мог пройти мимо Энии, не восхищаясь ею.
Она была невероятно самобытной.
Для всех она была мечтой.
Или, в случае Магнуса, она была его проводником в ад.
Дождь усиливается, и Магнус отворачивает лицо, чтобы защитить глаза.
Впервые он признается себе, что, наверное, впал в депрессию. Он никогда не говорил об этом открыто, но теперь, когда добровольно загнал себя в гребаную могилу, видит: все симптомы налицо.
Даже несмотря на то, что у него была мысль о депрессии, он отбрасывал ее. Невозможно представить себе больший провал.