Под крыльцом стоял большой ящик с аптечными пузырьками. От маленьких на пятьдесят милилитров до – литровых. Я приносила бутыльки домой, тщательно мыла их и просушивала. Готовый отвар заготовку мы вливали в пузырек, подходящий по размеру. Название отвара подписывали на заранее нарезанные бумажки и намертво приклеивали к пузырьку. Полки с настойками занимали одну стену в Любавиной половине комнаты. И были плотно занавешены темной тканью, чтоб на них не падал солнечный свет. Некоторые отвары на свету разрушались. Я понимала, что мои отвары несовершенны и Любава просто не хочет расстраивать меня, и еще приучает к работе и порядку.
Любава часто на вечерних посиделках рассказала мне о том, что мне было интересно. Начала она с того, что мы уже не совсем люди, а дети Ночи. Луна наше солнце и она свидетель наших поступков и клятв. А Прошка глядя на меня, как я удивляюсь, покачивал головой, что, да так оно и есть.
–Ты Елена теперь будешь жить гораздо дольше обычного человека, – говорила певуче Любава. Это ни плохо и ни хорошо это просто другая жизнь. И ее надо принять как данность. И научиться быть скрытной, незаметной. Только совсем дурные из детей Ночи хотят внимания и лезут к власти и всегда это плохо кончается. Людям не понравиться, что ты или я отличаемся от них, и на нас объявят охоту. – И, – общаться с нечистью ты, – будешь теперь чаще чем с людьми. Важно держать слово, – если что пообещала – то хоть умри, но сделай. – Ибо если нарушишь слово, то веры тебе уже никогда не будет. И,– главное уметь молчать и больше слушать, особенно когда ты неопытная. И в этих отношениях важно соблюдать Покон. – Это свод правил, между нами,– и, нечистью, и нарушать Покон нельзя. Учись и слушай и запоминай все, – поучала она меня. Я тоже, когда то попала в этот дом девчонкой маленькой совсем. Мы семьей близ Морши жили. Родители умерли, уж я и не знаю от чего, а родственников больше у меня не было. Я в чужой семье приживалкой работницей жила. Ох, как мне тяжко было и вспоминать не хочу. Моя наставница себе искала как раз себе помощницу – ученицу. Да ей и сказал кто – то про меня сиротку ненужную. Она пришла в дом, где я жила, глянула на меня так внимательно, да молча за руку меня, взяла, и увела сюда. Катериной звали ее, она уж в возрасте была, и ей нужно было силу и знания передать. И стала Катерина мне ближе всех родных и заменила мне мать. Обычно знахарки дочкам своим передают знания и силу в наследство. А вот у Катерины детей не было, но она меня вырастила. И меня бог ребенком не наградил своим, зато вот тебя взяла. Знать судьба наша такая.
Дороги просохли, и Любава рано утром ушла из дома, сказав, что съездит в Моршу. Пешком до деревушки Баево, а там уже на рейсовом автобусе до Морши и вернется только к вечеру. Первый раз, оставив меня самостоятельно на хозяйстве. Я всю работу сделала как обычно, хотя Любава и говорила, что я могу отдохнуть без нее. Я уже втянулась в нашу жизнь, и лентяйничать, мне и в голову не пришло. Тем более