– То-то я смотрю, ты так и делаешь: не вмешиваешься в мою жизнь. Ты что в клубе устроил, гад ты ползучий?
Пашка то ли делает вид, то ли действительно оскорбляется. Фамилия у него Полозов, так что и гад, и змей – это прямо-таки выражение его сути, а не матерно-ругательные слова. Мне его обиды – по колено море, не берут и не действуют, особенно, когда букет злости настоялся, как водка на перчике.
– Я бы попросил без грязных намёков! – раздувает он ноздри и губами картинно подрагивает.
– Не виляй. Я был в клубе и наслышан о твоих подвигах. Похвально, что ты мою честь защищаешь, но просил ли я тебя об этом?
– Может, и попросил бы, если бы был в состоянии!
– Если бы я был в состоянии, мне ничья помощь не понадобилась вообще. А та, что ты оказал, – подавно. Медвежья услуга выглядит невиннее твоих обвинений в адрес девочки. Ты шакал, ясно? Хорошего человека работы лишил. Что ты о ней знаешь, что так легко влез и всё сломал?
– Это нарушение профессиональной этики, – всё ещё пытается продавить меня собственным блеском мой друг. – Ты был пьян, а она воспользовалась твоим состоянием.
Было. Всё было. Теперь я знаю точно. Пашка только что проговорился.
– Да что ты? – сейчас из меня можно памятники ваять – мрамора во мне больше, чем прожилок. – А вдруг это я воспользовался?..
– Тем более, – вспыхивает Паоло Полоз, и становится похожим на кумачовую тряпку. – Именно поэтому я и предотвратил. Ну подумай своей башкой, Арк, она же небось знает, кто ты! Потом шантажировала бы, беременность придумала, деньги с тебя тянула или ещё что. Такие ушлые девицы всегда знают, что делают и зачем!
– Во-первых, с меня тянуть нечего, и ты это прекрасно знаешь.
– Я-то знаю! А знает ли она?
– Не перебивай! – рычу так убедительно, что Паша пятится, сшибая подставку для обуви. – Во-вторых, я бы сам разобрался во всём. Адвокаты мне не нужны. Ты права не имел устраивать шоу и лишать девочку денег, которые, возможно, помогают ей жить и обучение оплачивать. В-третьих, у меня есть родители, которые вот где сидят, – провожу я ребром ладони по горлу. – Ещё одна мамочка мне не нужна, понял? Это ты матери сексотничаешь? – делаю ещё один выпад, и Пашка, окончательно наложив в штаны, таки сносит подставку и только чудом не падает, ухватившись побелевшими пальцами за дверь.
– Н-нет! К-как ты м-мог подумать! – заикается он вполне натурально и дышит часто. Шея у него краснеет, на щеках полыхает нездоровый румянец.
– Ну, повод у меня появился – вот я и подумал. Слишком уж ты опекаешь меня. Не в меру. До того, как мы сошлись на почве общих интересов, как-то я не замечал в тебе подобной трепетной опеки. Или это другое?
Я пытливо смотрю на друга. Пашка беспомощно поднимает вверх руки-грабли.
– Нет-нет! Я всё знаю и понимаю! Я… просто злился и беспокоился! Слишком уж всё неправильно было в тот вечер.
– Превышение полномочий, – зло мщу я ему за девочку Аллу. –