– И тебя с добрым утром, – все же выдавил истинный, несмотря на внутреннее ощущение пустоты из-за неясного разлада в его личной действительности.
– Ого, – возвел глаза к потолку сосед. – Похоже, сегодня ты не в духе. Не с той ноги встал?
– А что, существует та самая нога, которая за все отвечает? – не смог сдержать себя Винс. – Надо же, а я даже не знал.
– Значит, опять читал на ночь глядя какую-то злобную книжку из арсенала твоей наставницы, – добродушно отозвался на выпад его друг.
– Даже не думал, – фыркнул паренек. – Уже давно ничего не читаю.
– Ого, а я все голову ломал, чем обернется для тебя спор с Арталой. – Сверстник Винсента, в отличие от своего друга, умудрялся нормально говорить даже с набитым ртом. – Я тебе сколько раз говорил, что его невозможно переспорить. Единственный человек, который хоть как-то может уесть его красноречивую и любознательную душу – Анарин.
– И это тоже, – протянул Винс и все же решился проглотить уже не совсем горячий завтрак.
Размеренно пережевывая теплую еду, он в очередной раз поразился тому, как быстро и как много исчезает и умещается в желудке его друга. Порой трудно было понять, какие мысли одолевают Нианона, а это был не кто иной, а именно он.
– Опять культурно?
– Еще бы, ты же его знаешь, – последовал тяжкий вздох. – Он по-другому не умеет.
– Сумасшедший джолу. Я все время прозреваю, когда он начинает с кем-то из других Гильдий беседовать.
– О, да.
– И они его еще слушают, а самое главное – пытаются понять всю глубину его полемического словоизлияния.
– Пользуешься словечками из арсенала Арталы, Ной? – невольно усмехнулся Винсент.
– Иногда… Честное слово… Я исправлюсь… – внезапно он, чуть ли не вскочив и широко раскрыв веки, с надеждой в голосе заговорил: – Посмотри в мои честные глаза!
От такого зрелища путник, не сдержавшись, засмеялся. Что-что, а глаза у Нианона были огромными и призрачно голубыми, а главное – по-детски невероятно наивными, точно человек, обладающий ими, до сих пор искренне верил в чудеса, безграничное созидательное волшебство, мир без голода и войн и еще во что-то доброе и светлое, вроде сладкой манной каши, ждущей его каждый вечер дома на столе. Вкупе с черными косматыми бровями эффект был просто замечательный, ведь волосы-то у его соседа были не под стать им, мягкие и льняные.
Внешность выдавала в друге Винсента выходца Приграничья. Такого особого места, где у каждого его обитателя дедушкой мог быть отважный эолфский пират, прабабкой беглая алегийская аристократка, а родителями и вовсе авантюристы из Элессии. Эдакое буйное смешение кровей отразилось на способностях Нианона. Едва ли он, обладая такими шумными предками, мог бы похвастаться обычной и скромной жизнью, привычной для большинства жителей Третьего мира.
Как