Жуков. Портрет на фоне эпохи. Жан Лопез

Жуков тесно общался на протяжении двух лет (с февраля 1931 по март 1933 года), когда служил в Москве, в инспекции у Буденного. Иван Владимирович Тюленев был заместителем секретаря парторганизации всех инспекций Наркомата обороны. А секретарем был Георгий Константинович Жуков. Кроме того, эта зримая помощь НКВД, казалось бы, объясняла карьерный взлет Жукова после 1938 года. Возможно также, что этот предполагаемый донос следует связать с громкой ссорой между Жуковым и Молотовым, имевшей место на Июльском 1957 года пленуме ЦК. Тогда бывший министр иностранных дел бросил в лицо маршалу, что, если хорошенько поискать в архивах, там наверняка найдется донос, подписанный Жуковым. А тот, красный от злости, вскочил и закричал: «Нет, не найдете. Ройтесь! Моей подписи вы там не найдете!»

      Публикация письма в «Знамени» произвела в России эффект разорвавшейся бомбы. Дочери Жукова от первого брака – Эра и Элла – вскоре направили в журнал возмущенное письмо и потребовали проведения графологической экспертизы. Проводившая исследование эксперт пришла к выводу, что подпись не принадлежит Георгию Константиновичу Жукову, и почему-то добавила, что подпись была выполнена другим лицом, вероятно, с подражанием его подлинным подписям. То есть сомнения могли остаться. В действительности в самом документе содержится информация, полностью оправдывающая маршала Жукова. Автор письма заявляет, что в 1917 году присутствовал на съезде 1-й армии в прибалтийском Штокмазгофе (ныне это территория Латвии). Съезд солдатских депутатов начался 30 октября и завершил работу 6 ноября. В это время, как мы видели, унтер-офицер 6-го эскадрона 5-го резервного полка Юго-Западного фронта Жуков находился в Балаклее, в тысяче с лишним километров от Штокмазгофа. Допустим, он соврал относительно того, чем занимался в ноябре, выдумал, будто скрывался от мести украинских националистов. Но даже если допустить, что после большевистского переворота – 27 октября – он покинул Балаклею, у него физически не было возможности успеть на съезд до его закрытия. И кроме того, что ему было делать на съезде 1-й армии, если он в ней не служил и не принимал активного участия в революционных событиях? А если он все-таки участвовал в работе съезда, то почему скрывал этот факт, который при большевистском режиме говорил только в его пользу. Эти простые вопросы, которые не потрудились задать себе Волкогонов и Карпов, позднее подняли другие историки[224]. По мнению Юрия Геллера и Бориса Соколова, настоящим автором доноса является тезка и однофамилец Г.К. Жукова, комиссар Георгий Васильевич Жуков, с которым Георгий Константинович познакомился в 1919 году.

      Чистки как скоростной карьерный лифт

      Жуков спас свою голову. В ближайшем будущем он в полной мере воспользуется открытыми во множестве Большим террором возможностями, так же как и его будущие соратники по войне: Конев, Еременко, Мерецков, Захаров, Малиновский… В целом 984 офицера, родившиеся между 1895 и 1900 годами, образуют знаменитую «группу 1940 года» – командиров, произведенных в генеральские звания накануне войны. В эту группу входило большинство