Он осклабился, демонстрируя свои довольно непривлекательного вида желтоватые зубы.
Антиквар встал со своего стульчика и протянул ко мне руку:
– Позвольте взглянуть?
Мой мозг сделал стойку: «Против кого в этом акте спектакля играет антиквар? Если против меня, то дело плохо. Если против небритыша, то это может существенно облегчить мое положение, и этим стоит воспользоваться».
Небритыш повернулся к нему и оттолкнул его руку:
– Не вам предлагают, нечего ручонки зря тянуть. Я этому товарищу желаю продать. Он мне симпатичен. А ты отзынь в сторонку, прикинься ветошью и не размахивай тут своими граблями.
Щека антиквара нервно дернулась, но он промолчал и испепеляюще посмотрел на небритыша. Правда, небритыш в этот момент уже с подобострастием взирал на меня и был не в состоянии оценить эмоциональную реакцию антиквара. Небритыш покровительственно и одновременно угодливо мне улыбнулся. Улыбка была какой-то гаденькой. Я непроизвольно поморщился. Небритыш тут же отреагировал, в его голосе послышалась жалостность и обиженность:
– Мужик, ну ты чего? Недорого ведь прошу. Это же рукопись Пушкина. А Пушкин – это наше все.
Я хрипло кашлянул. Небритыш расплылся в улыбке:
– Ну что, по рукам?
Мне ничего не оставалось, как корчить из себя серьезного человека. Для приличия я перевернул несколько листов в папке и стал завязывать ее тесемки. В голове проползла мысль: «Да пошло все лесом. Отдаю эту дурацкую папку и уношу отсюда ноги».
Наблюдая, как я завязываю тесемки, небритыш радостно потер руки:
– Давай бабки, и мы это дело обмоем.
Я устало выдохнул ртом воздух и протянул ему папку:
– Премного благодарен, я обойдусь.
Глаза небритыша суматошно забегали, он растопырил ладони веером:
– Мужик, ты чо, не врубаешься? Смотри, это я только сегодня такой добрый. Завтра цена будет другая.
Я хмуро смотрел на небритыша, протягивая ему папку. Папку он оттолкнул мне назад. Уйти, как я предполагал, не получилось. Небритыш прижал ладони к груди и с наигранным трагизмом прорычал:
– Мужик, ну ты меня удивляешь. Обойдется он. Ты тут горбатого-то не лепи. Я калач тертый.
Небритыш, чуть согнувшись, метнулся ко мне и приобнял меня за плечи:
– Поторговаться хочешь? Это понятно. Только совесть имей. Меня на мякине не проведешь.
Я движением плеча стряхнул его руку, немного отодвинулся и твердо повторил:
– Я обойдусь.
Я снова попытался вернуть папку. Но небритыш, видимо, осознал, что пока папка у меня в руках, разговор не закончен и для него еще не все потеряно. Он вихляющей походкой отошел на пару шагов и резко обернулся ко мне. Некоторое время он заглядывал в мои глаза, надеясь найти в них сочувствие и понимание. Наконец он обиженно забормотал:
– Вот и делай после этого людям добро. Думал,