– Осколки от фужера, босс, – пробурчал Хитрый, – нашел неподалеку от места трагедии. Он… в крови.
Натаниэль изучил содержимое конверта, не вынимая, затем сунул его обратно в руки Луи и вынес вердикт:
– Выбрось это.
Он зашагал в направлении кареты.
– Вы уверенны…ээ…босс?
–Ты меня услышал, – холодно отозвался парень, ловко заскочив на ступеньку экипажа, – ну что, едемте, господин Альдофин, поглядите на наш чудесный пригород.
С этими словами он нырнул в карету и скрылся в ее глубинах.
«Да я уж, что нужно углядел… – усмехнулся я про себя и поспешил занять свое место».
Глава II «Некрасивые девочки остаются плакать дома».
«Дорогая моя Мариэль!
Рад сообщить тебе, что добрался я благополучно. Наше будущее гнездышко выглядит весьма прекрасно. Мои мысли устремлены лишь к тебе – я безмерно скучаю. Надеюсь, ты здорова и твое настроение, как и всегда, преисполнено энергией. Соседи здесь доброжелательные, природа радует глаз. С нетерпением жду нашей встречи, мой ангел.
Твой Милон».
Я со страдальческим видом понуро уставился на письмо полное лжи, которое только что закончил. За окном Скарлетт горячо спорила с Франческой в саду, и их крики, словно стрелы из ядовитого колчана, залетали в мое окно, мешая мне спокойно вкушать мучения своей жалкой участи.
– Сухо и немногословно, а я-то думала, что письма влюбленных полны пылкой страсти, – донесся знакомый, пробирающий до волнительных мурашек, голос.
Рири бесцеремонно вырвала листок бумаги из моих рук и стала расхаживать по комнате, тщательным образом изучая послание. Я совершенно растерялся, не ведая как реагировать на данную дерзость. Мало того, что сестрица вошла в мои покои без элементарного стука и приглашения, так еще и набралась наглости читать чужую переписку! Это выходило за все мыслимые и немыслимые рамки приличия!
– Милая кузина, это письмо – дело весьма личное, его не стоит просматривать посторонним, – решил мягко возразить я, понимая, что тетушка не потрудилась воспитать дочерей должным образом, и, следовательно, читать им нравоучения и нотации было делом совершенно бесполезным.
Ребекка стрельнула глазками, оторвавшись от письма.
– Ты сирота, верно? Значит, выходит, что роднее меня у тебя никого нет, – она словно лисица стала подкрадываться легкой поступью босых ног ко мне, – что это еще означает «посторонним»? Я тебе не посторонняя.
– Я вовсе не хотел тебя обидеть, конечно, ты мне не посторонняя, – нервно проговорил я, беспричинно начиная волноваться.
Рири, с жадным вниманием слушая меня, ловко запрыгнула на стол, вновь оказавшись неприлично близко. Она вальяжно положила ногу на ногу, кокетливо покачивая босой ступней.
– Однако, – продолжил я, задерживая свой взгляд на ее обнажившихся коленях, – я бы не хотел, чтобы данное письмо читал, кто бы то ни было, кроме моей невесты.
– Я полагаю, твоя невеста не особо обрадуется