Дракон коварный, одна штука. Анна Гаврилова

сообразил, что произнёс, и опять удивил меня своей мягкотелостью. Мы проработали бок о бок десять лет, и этот с виду добрый дракон не доверял никогда и никому.

      Да его боялись все! Даже спецы службы безопасности старались лишний раз не связываться. И тут нате, он ещё и в адвокаты записался!

      – Я догадываюсь, о чём ты сейчас подумал, – Форгин сильно понизил голос. – Но Харринтер не может быть шпионом. Да, многим интересны секреты нашей школы, и они бы не отказались иметь специалиста, прошедшего нашу подготовку, но семья Харринтер слишком знатная…

      – Родители Нежного постоянно путешествуют по континенту, посещают другие страны, – напомнил я.

      – Никто бы не стал вербовать этого заморыша! – убеждённо воскликнул толстяк.

      – Возможно. Но отчего тогда Нежный в первый же день упомянул диверсантов?

      Преподаватель по политической подготовке нахмурился и замолчал.

      Я же подумал вот о чём…

      То, что Нежный делает на отборе – тоже своего рода диверсия.

      Второй момент – Харринтер жил затворником, но внезапно решил поступать в школу. Где гарантия, что всё это время он действительно находился в поместье? Вдруг он не отсиживался, а проходил обучение у наших врагов?

      Ну и последнее – может он не за секретами явился, а за чьей-то жизнью? Покушение на меня, например. Я ведь как-никак принц.

      – Рагар, почему выражение твоего лица нравится мне всё меньше и меньше? – уныло произнёс Форгин. Вот же привязался к моей физиономии.

      – Потому что Нежный не знает, во что вляпался, – я клацнул зубами.

      Настроение резко улучшилось, я вернулся к картошке со шкварками. Яда не боялся – нас, воплощённых драконов, убить очень нелегко.

      – Что ты задумал? – Форгин был по-прежнему напряжён.

      – Пока ничего, но есть одна мысль. Вернее, я пока не знаю, стану ли воплощать этот план, но неважно. Раз Нежный такой особенный, стандартного отбора для него всё равно не будет.

      – Рагар, а может не на…

      Я снова клацнул зубами, и Форгин заткнулся.

      Когда с обедом было покончено, я улыбнулся шире прежнего и, усилив голос магией, произнёс:

      – Кадет Эстас Харринтер, пройдите в учебный класс!